Самые голубые глаза

Однажды жарким полуднем Мыльная Голова в очередной раз предавался размышлениям на эту тему, когда к нему в дверь тихонько постучали. На пороге оказалась чернокожая девочка, совершенно ему не знакомая. На вид ей было лет двенадцать, и она показалась ему на редкость непривлекательной. На вопрос, что ей нужно, она не ответила, но протянула ему одну из его рекламных листовок, где перечислялось, какие услуги он оказывает и какими способностями обладает. «Если вас одолели беды и обстоятельства неестественного происхождения, я, возможно, сумею их устранить; я также снимаю чары, устраняю с вашего пути неудачи и воздействие Зла. Учтите: я истинный спиритуалист, а также многое могу прочесть по вашему телу; эти способности у меня от рождения, так что я непременно вам помогу. Вы испытаете облегчение уже после первого визита. За долгие годы практики мне удалось многих соединить узами брака. В том числе и тех, чей брак распался. Если вы несчастны, потеряны или пребываете в отчаянии, я наверняка сумею вам помочь. Вам кажется, что вас преследуют неудачи? Вам изменил любимый человек? Я смогу сказать вам, почему это происходит, я объясню, кто ваши друзья и враги и какое чувство, истинное или фальшивое, испытывает к вам тот, кого вы любите. Если вы больны, я смогу указать вам путь к исцелению. Я также умею отыскивать потерянные и украденные вещи. Результат гарантирован».

Мыльная Голова предложил девочке войти и ласково спросил:

— Чем я могу тебе помочь, дитя мое?

Она стояла, сложив руки на странно торчавшем вперед животе.

— Может быть… Может быть, вы сможете это для меня сделать…

— Что именно?

— Я больше никак не могу ходить в школу. И подумала, может, вы мне помочь сумеете.

— Чем же я, по-твоему, мог бы тебе помочь? Объясни. Расскажи. Не бойся.

— Помочь мне с моими глазами.

— А что у тебя с глазами?

— Я хочу, чтобы они стали голубыми.

Мыльная Голова поджал губы и невольно пощупал языком золотые коронки. Похоже, это была самая фантастическая и одновременно самая логичная просьба из всех, с какими к нему обращались. Перед ним стояла просто некрасивая чернокожая девочка, которая просила красоты. Волна любви и понимания охватила все его существо, однако ее быстро сменил гнев — ведь помочь девочке он был бессилен, хотя из всех людских желаний, которые ему высказывали — деньги, любовь, месть, — желание этой девочки показалось ему и наиболее мучительным, и наиболее заслуживающим исполнения. Чернокожая девочка просто хочет вынырнуть из ямы своей черноты и увидеть мир голубыми глазами! Он чувствовал, как разрастается его гнев, как он превращается в некую силу. Впервые в жизни ему искренне хотелось действительно иметь возможность творить чудеса. Никогда раньше он по-настоящему не стремился обладать подобным могуществом — истинной и святой божественной силой, — ему было достаточно, чтобы другие поверили, что он этим могуществом обладает. И было так печально, что такая незначительная вещь, как собственная смертность, а вовсе не чей-то приговор, подобной возможности ему не дает. Или это все же не так?

Дрожащей рукой он осенил девочку крестом, чувствуя, что по всему телу у него вдруг поползли мурашки. Ему вдруг стало холодно в жарко натопленной темноватой комнатенке, забитой всяким старьем.

— Я ничего не могу для тебя сделать, дитя мое. Я не волшебник. Я тружусь только по милости Божьей: иногда Он использует меня как свое орудие, чтобы помочь людям. И единственное, что я могу, это предложить Ему себя в качестве подобного инструмента. Если Он захочет удовлетворить твою мечту, то сделает это.

Мыльная Голова подошел к окну и остановился спиной к девочке. Его мысли неслись вскачь, спотыкались и снова неслись. Как правильно оформить следующее предложение? Как удержаться в этом внезапно проснувшемся ощущении собственного могущества? Его взгляд упал на старого Боба, мирно спавшего на крыльце.

— Вот что мы должны сделать: мы должны принести… жертву, дабы войти в контакт с природой. Возможно, некое примитивное существо смогло бы тогда стать проводником Его слов, обращенных к нам? Давай попробуем. — И он, не оборачиваясь, опустился возле окна на колени и стал шевелить губами, словно вознося молитву. Затем, когда ему показалось, что времени прошло достаточно, он встал, подошел к холодильнику, стоявшему возле соседнего окна, достал оттуда маленький розовато-коричневый сверток, явно принесенный из лавки мясника, и сбрызнул содержимое свертка какой-то жидкостью из коричневого пузырька, который стоял у него на полочке. Положив сверток на стол, он сказал девочке: — Отдай это псу, что спит на крыльце. Да убедись, чтобы он непременно все съел. А потом внимательно смотри, как он будет себя вести. Если с ним ничего не случится, ты поймешь, что Бог тебе отказал. Если же пес начнет вести себя немного странно, ты обретешь то, о чем просишь, уже на следующий день.

Девочка взяла пакет. От запаха темного несвежего липкого мяса ее затошнило, и она невольно прижала к выступающему животу свободную руку.