Самые громкие выстрелы в истории и знаменитые террористы

— Я знаю. Я хочу, чтобы так же занесли в протокол, что вы пытаетесь оказать на меня давление. Вы без необходимости разбудили меня ночью, хотя могли провести допрос и днем. Вы пытаетесь подорвать мое психическое здоровье.

В дальнейшем законопослушные британские следователи допрашивали Садата только днем.

Потом он потребовал отвести его к начальнику тюрьмы и написал жалобу верховному прокурору, заявив, что директор тюрьмы и служащие политической полиции подвергали его пыткам. Директор был обескуражен:

— Кто именно пытал вас?

Садат назвал два имени.

— Когда и где?

— Я скажу об этом прокурору.

Прокурор вызвал Садата:

— Где следы пыток?

— Следов нет, — спокойно ответил Садата. — Эти пытки и не должны были оставить следа. Они меня били по лицу и пинали ногами.

Будущего президента ждала смертная казнь или пожизненная каторга. Но у Садата и его подельников были лучшие в Египте адвокаты. Процесс занял восемь месяцев — с января по август 1948 года. Время от времени обвиняемым разрешали покидать тюрьму, чтобы навестить родных. Кончилось это тем, что убийца министра попросту сбежал, а Садата оправдали.

Он вернулся в армию, сдал экзамены, чтобы наверстать упущенное, и сразу был произведен в подполковники.

После его ареста руководство «Свободными офицерами» взял на себя Насер. Садат переживал, что его отодвинули на вторые роли, но Насер уже стал признанным лидером.

Революция 1952 года была стремительной, потому что король Фарук практически не сопротивлялся. Войска легко перешли на сторону «Свободных офицеров». Ночь Садат провел на телефонном коммутаторе, связываясь с единомышленниками по всей стране. За одну ночь власть перешла к мятежникам.

Именно Садат предъявил ультиматум королю с требованием немедленно покинуть страну. Он составил текст указа об отречении, и Фарук подписал его. 26 июля 1952 года Садат стоял на борту военного корабля и наблюдал за тем, как яхта увозит из Египта последнего короля.

Карьера Садата в независимом Египте не была быстрой. Только в конце 60-х он стал заметной фигурой в Каире. Насер держал его в тени, и это усиливало недовольство Садата. «Насер был занят почти исключительно созданием мифа о своем величии», — писал Садат в своей книге.

Нелюбовь к Насеру превращалось в стойкое неприятие его политической линии. Впрочем, Садат в принципе не разделял социалистических убеждений Насера, и ему не нравился чересчур тесный союз с Москвой.

Став президентом Египта после смерти Насера в 1970 году, Садат более всего желал полной перемены курса.

«Я получил незавидное наследство, — скажет потом Садат, — Раздавленное человеческое достоинство… Нарушения прав человека… Наследие ненависти, которую Насер вызывал на всех уровнях… Обанкротившаяся экономика… Отсутствие нормальных отношений с какой бы то ни было страной».

Самой тяжелой травмой было оглушительное, позорное поражение в шестидневной войне с Израилем: «Я не знал, что мне делать. Я был оглушен и неспособен ориентироваться во времени и пространстве».

Садат считал, что позорное поражение в шестидневной войне стало и политической смертью Насера: «Он умер не 28 сентября 1970 года, а 5 июня 1967 года, ровно через час после начала войны». Шестидневная война оставила Египет без армии, это была катастрофа. Президент Насер подал прошение об отставке. Правда, потом забрал его. Садат пришел к нему:

— Послушай, Гамаль, ты должен немедленно отправиться в верхний Египет и продолжить борьбу. Мы обязаны сражаться до конца.

Насер, буквально раздавленный поражением своей армии, устало отмахнулся. Но Садат продолжал его уговаривать:

— Гамаль, ты должен продолжать сражение. Или мы их уничтожим, или погибнем сами.

Насер ответил:

— Анвар, сражаться уже поздно. Все потеряно…

Одной из причин поражения в шестидневной войне Садат считал союз с Москвой.

В декабре 1969 года Насер сделал Анвара Садата вице-президентом, а через девять месяцев Садат возглавил Египет. Его мало кто знал в мире. Все думали, что его сменит более известный генеральный секретарь Арабского социалистического союза Али Сабри, тесно связанный с Москвой.

Садата унижали бестактность и высокомерие советских руководителей: «Я понял, что бессмысленно полагаться на Советский Союз». Садат пришел к выводу, что ключевая фигура на Ближнем Востоке — это Соединенные Штаты, только они могут заставить Израиль отступить.

В марте 1971 года Садат, которому было нужно оружие, приехал в Москву — в первый раз в качестве президента. Переговоры шли трудно, вспыльчивый Садат то и дело вступал в перепалку с председателем Совета министров Алексеем Косыгиным и министром обороны Андреем Гречко.

Брежнев подтвердил, что Советский Союз снабдит Египет оружием. Но Садат был недоволен, что ему дают не то оружие, которое ему нужно. Он хотел иметь самые современные самолеты с ракетным вооружением. Брежнев соглашался, но при условии, что ракеты будут пущены в ход только с санкции Москвы.

Садат побледнел от гнева:

— Египетскими самолетами может командовать только египетский президент!