Самые скандальные треугольники русской истории

...

Встреча Бабеля с Горьким произошла сначала заочно. Алексей Максимович, достигнув положения живого классика, иногда с удовольствием помогал пробиваться к славе молодым писателям, открывал новые имена. Редакторы издаваемого им в Петрограде литературного журнала «Летопись» получали от него указания быть лояльными к малоизвестным литераторам. А ведь Бабель имел нахальство приехать в столицу в разгар Первой мировой войны, чтобы сразу стать известным, сразу начать жить на писательские гонорары, не имея при этом еще ни одной публикации! Правда, еще в 1913 году один его рассказ был напечатан в киевском журнале «Утро», но сам будущий писатель считал это неудачной случайностью. В конце 1916 года в «Летописи» печатаются два рассказа Исаака Бабеля «Элья Исаакович и Маргарита Прокофьевна» и «Мама, Римма и Алла».

Самое интересное, что рассказы были замечены. И не только читателями, но и цензорами, блюдущими народную нравственность. На Бабеля поступило заявление в полицию по обвинению в… порнографии. Третий год идет война, до Февральской революции остается всего ничего, царский режим поражен глубочайшим кризисом, а с порнографией ведется непримиримая борьба. Хотя нужно иметь богатое воображение, чтобы разглядеть ее в тексте Бабеля. До суда дело не дошло. Авторитета Горького оказалось достаточно, чтобы не тратить время на поиски того, чего нет. После этого у Горького состоялся с молодым писателем обстоятельный разговор. Классик убедил начинающего, что его первые рассказы, в общем, небесталанны, но при подробном анализе становится ясно, что они никуда не годятся. Для литературы подобные парадоксальные оценки явление нормальное. Горький посоветовал Бабелю пойти по его собственному пути – «в люди», изучать жизнь не по книжкам и газетам, а непосредственно.

Алексей Максимович, надо заметить, с его позицией литературного судьи в последней инстанции, был не только кумиром миллионов, особенно тех, кто придерживался коммунистических взглядов, но и объектом насмешек тех, кто старался мыслить критически. Бабель принял его совет. Но если Горький изучал жизнь с самого ее дна – бродяжничал, батрачил, общался с уголовниками и только потом занялся журналистикой и постепенно стал публиковать художественные вещи, то Бабель поступил иначе. Он на восемь лет полностью прекратил сочинять что-то художественное, зато начал вести подробные дневники, где копил материал на будущее. А изучение жизни пошло по более удобному, нежели у Горького, пути.

Он продолжил учебу, перебиваясь в Питере случайными заработками. Осенью 1917 года молодого человека призвали в армию. Все-таки шла еще Первая мировая война, хотя стараниями большевиков и других агитаторов фронты были фактически развалены. Бабелю удалось без проблем дезертировать с Румынского фронта и вернуться в Петроград, где у власти уже был Ленин.

И вот тут наступает ключевой момент в жизни Исаака Эммануиловича. Он поступает на службу в созданную 7 декабря 1917 года Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем, ВЧК, руководимую Ф. Э. Дзержинским. То есть писателя Бабеля можно назвать старейшим чекистом. Обычно биографы писателя стараются не заострять внимания на этом обстоятельстве. В двадцатые и тридцатые годы Бабель становится профессиональным писателем, живет за счет гонораров за свои книги, публикации, труда редактора и сценариста. Он не работал карателем, не стучал на товарищей, ни за кем не шпионил. Может быть, даже и не имел удостоверения работника организаций, которые сменили ВЧК, – ОГПУ и НКВД. Но все время имел друзей среди руководителей «органов», как тогда просто выражались, и безусловно мог исполнять важные секретные поручения. Поскольку бывших чекистов не бывает. Тайная служба и объясняет многие тайны в его биографии.

...

Бабель после ВЧК сам поступил на работу в Народный комиссариат просвещения, но, скорее всего, его туда направили. И уже точно направили в 1918 году на карательную работу в продовольственные экспедиции.