Самые скандальные треугольники русской истории

Знакомство Блока и Белого началось, естественно, со стихов. Александр в Петербурге уже мог прочитать в журнале стихи Андрея. Андрей же в Москве мог познакомиться с рукописью Блока, которую собирался издавать Брюсов. Оба пришли в восторг от чтения. Причем Блок в умеренный, а Белый – в неумеренный. Разница темпераментов. Белый начал писать Блоку длинное письмо. И пока писал, до Блока дошла эта новость. И он принялся сочинять ответное послание, еще не получив первого письма! «Вы точно рукоположены Лермонтовым, Фетом, Соловьевым, продолжаете их путь, освещаете, вскрываете их мысли…» – писал Белый. Обмен комплиментами продолжался неожиданно долго. В августе 1903 года Блок пригласил Белого к себе на свадьбу сразу шафером со стороны невесты. Но у Белого умер отец. Это не остудило накал письменных любезностей. Только вот очно заочные друзья встретились ровно через год после начала переписки. В январе чета Блоков приехала в Москву и прямо с вокзала отправилась к Андрею Белому. Он вспоминал: «Все в нем было хорошего тона… вид его был визитный; супруга поэта, одетая с чуть подчеркнутой чопорностью… Александр Александрович с Любовью Дмитриевной составляли прекрасную пару: веселые, молодые, распространяющие запах духов…»

Во время этого двухнедельного вояжа супруги с Белым и Сергеем Соловьевым практически не разлучались. Блоков поселили в пустующей квартире хороших соловьевских друзей на Спиридоновке. Но там они появлялись, валясь с ног от усталости, только переночевать. Хотя пару раз сами устраивали в квартире домашние обеды и попойки. Белый и Соловьев, как ретивые гиды, взялись за петербуржских гостей, чтобы показать им Москву по полной программе, как в некоторых современных интенсивных туристических поездках, справедливо именуемых «зомби-тур». Художественный и прочие театры, Третьяковка и прочие галереи, Воробьевы горы, Новодевичий монастырь и панихида на могилах Соловьевых. Но главное – визиты ко всем московским символистам и им сочувствующим, совместные обеды в ресторанах, выступления и обсуждения. Белый раскручивал Блока как опытный пиарщик. И Блок становился все популярнее.

Только надо заметить, что эта ранняя слава была не такой уж широкой, как и слава остальных символистов. Русская интеллигенция со времен народников и Некрасова была в массе своей отравлена революционностью и критическим реализмом. «Черная роза в бокале» не всегда выдерживала конкуренцию с «Вихрями враждебными» и «Гордо реющим буревестником». А литераторы, объединявшиеся вокруг журнала «Сатирикон», с удовольствием пародировали символистов.

В Москве, как и в Петербурге, среди людей литературы и искусства было принято регулярно собираться в богемных салонах. По вторникам у Бальмонта, по средам у Брюсова, по четвергам в издательстве «Скорпион», по воскресеньям у Андрея Белого. Участников встреч у себя Белый именовал аргонавтами по своему известному стихотворению «Арго». Вряд ли, конечно, находились такие энтузиасты, которые успевали посещать все эти вечера, видеть знакомые лица чуть ли не каждый день и находить свежие темы для разговоров.

Александр Блок и его жена успели побывать на всех этих встречах, вынести весь ужас московского гостеприимства. Но наградой зато были бурные аплодисменты, предложения считать Блока первым поэтом России. Доставалась своя доля восторгов и скромной, но обаятельной Любочке. Бальмонт написал о ней: