Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели

Учитывая все это, мы можем лучше понять современный мир, признав, что одомашненные формы межгрупповой конкуренции несколькими способами внедрились в экономическую, политическую и социальную системы Запада. Только что мы видели, как конкуренция на уровне фирм работает в сфере экономики, формируя обобщенную просоциальность. В сфере политики многопартийные демократии также используют силу межгрупповой конкуренции. Любая политическая партия, став единственной правящей, в конечном итоге погрязла бы в коррупции, интриганстве и кумовстве — если не за десятилетия, то уж точно за несколько поколений. Однако, сталкиваясь с конкурентами и хорошо функционирующими демократическими институтами, политические партии вынуждены бороться за потенциальных членов и голоса избирателей. Пока люди могут менять партии или партийные предпочтения, конкуренция между партиями будет скорее способствовать распространению практик, представлений и ценностей, которые наиболее успешны для привлечения членов и голосов. Конечно, это ни в коем случае не гарантирует здоровья политической системы, но по крайней мере сдерживает неизбежное в противном случае скатывание к деспотизму, поляризации и нефункциональности.

Межгрупповая конкуренция закрепилась в обществе и благодаря командным видам спорта, религиозным группам (например, церквям) и другим добровольным объединениям. Участие в командных видах спорта, таких как хоккей и футбол, дает многим детям и подросткам первый опыт межгрупповой конкуренции, который может иметь долгосрочные психологические последствия. Став взрослыми, люди эмоционально привязываются к профессиональным или студенческим командам, связанным с их городами, регионами, странами или любимыми университетами. Я интуитивно понял силу этого воздействия, когда, будучи студентом университета Нотр-Дам, наблюдал, как на протяжении осеннего футбольного сезона весь кампус ликовал или впадал в отчаяние в зависимости от того, выигрывала или проигрывала наша команда в ту или иную субботу. Этот коллективный опыт, казалось, создавал общее ощущение осмысленности и укреплял солидарность среди студентов. Хотя некоторые исследования подтверждают мою интуитивную догадку, качественных работ, которые реально показывали бы долгосрочное психологическое воздействие командных видов спорта на болельщиков и игроков, очень мало[541].

Подобно политическим партиям, религиозные организации также конкурируют за членов, поскольку отдельные люди и семьи во многих обществах охотно меняют церковь, храм или даже конфессию. Одни конфессии растут и распространяются, тогда как другие сокращаются и исчезают. В США основополагающая роль свободы вероисповедания и отсутствие государственной религии, должно быть, накладываются на ненадежность системы социальной защиты, особенно в некоторых штатах, что привело к более чем двухвековой напряженной конкуренции между религиозными организациями. Эти закономерности позволяют предположить, что необычайно высокий уровень религиозности в Америке, включая приверженность буквальному толкованию Библии и веру в существование ангелов и ада, является следствием интенсивной межцерковной конкуренции. Современные американские евангелические церкви, которые после Второй мировой войны США экспортировали по всему миру, можно считать религиозными аналогами Walmart или McDonald's[542].

Разнообразные последствия межгрупповой и внутригрупповой конкуренции помогают нам понять, почему само слово «конкуренция» имеет как положительные, так и отрицательные коннотации. Без регулирования и контроля фирмы, столкнувшиеся с острой межгрупповой конкуренцией, начинают жестоко саботировать работу друг друга и эксплуатировать бесправных работников. Как мы знаем, именно это неоднократно и случалось как на протяжении веков, так и в наше время. Тем не менее при правильном регулировании умеренный уровень ненасильственной межгрупповой конкуренции может укреплять обобщенное доверие и кооперацию. Аналогичным образом крайние формы внутригрупповой конкуренции поощряют эгоистичное поведение, зависть и представления о мире как об игре с нулевой суммой. Однако умеренная внутригрупповая конкуренция, удерживаемая в рамках разумного конкуренцией межгрупповой, может способствовать настойчивости и вдохновлять на творчество.

Когда и почему?

Чтобы лучше понять истоки просоциальности людей Запада, нам необходимо проанализировать возникновение устойчивых форм ненасильственной межгрупповой конкуренции, а также то, как и почему они стали неотъемлемой частью многих современных западных институтов.