Самые страшные каникулы

Сверху было написано: 19, Арлетт. Это был снимок девочки на велосипеде. Веселой, смеющейся! Юбка в горошек взвивалась над коленками, ноги в сандалиях крутили педали. Фотография была черно-белой и, кажется, такой же старой, как тот снимок, который пропал из дома Верьеров.

Огр направил желтую лягушку на куклу. Радужные пузыри облепили ее всей массой, а когда лопнули, на столе лежала девочка.

Та самая, которая ехала на велосипеде и смеялась! Но теперь она лежала неподвижно, как мертвая. Юле было видно, что она не дышит, и лицо ее бледно, в нем нет ни искорки жизни…

— Смотри, какая она хорошенькая, аккуратненькая! — умиленно промурлыкал Огр. — А почему? Потому что у меня был ее снимок. И все эти детки — он повел культей над коробкой с куклами, — тоже получатся ну просто загляденье. Все они есть на фотографиях! Как видишь, я иду в ногу с прогрессом, — самовольно сказал Флажоле. — Раньше приходилось рисовать портреты. Это отнимало уйму времени! К тому же я не наделен талантом портретиста. Оттого никогда не удавалось добиться хороших результатов после превращения. Но теперь все иначе! Прогресс — великое дело!

Огр счастливо вздохнул.

— Взгляни на этих уродов, — он небрежно махнул культей на мальчика и девочку. — Их зовут Люк и Клоди. А твое имя Жюли? Ну, познакомьтесь! Пожмите друг другу руки!

Юля ощутила, как мальчик и девочка еще крепче сжали ее пальцы.

Люк и Клоди…

Она словно услышала голос Жибе: «Дед говорит, что живет за своего брата и сестру, Люка и Клоди, которые погибли во время войны с бошами».

Неужели это те самые дети? Но разве такое может быть?!

Кажется, да…

— Люк и Клоди потому такие кривые и корявые, что их фотография сгорела. Понимаешь, я вез этих двух кукол и их снимки в своей походной сумке. Но я был ранен, не справился с мотоциклом, врезался в дерево… произошел взрыв. Все бумаги сгорели, меня и кукол разорвало на куски. Конечно, мои останки сгнили, — доверительно объяснял Огр, — поэтому мне пришлось искать чужое тело. Помнишь барсука?

Он хитро подмигнул нарисованным глазом, и Юля тихо застонала от ужаса.

— На счастье, один флакон с моим снадобьем тоже уцелел, — продолжал Огр. — Как только я наконец подчинил себе тело барсука, мне удалось заставить работать его довольно неуклюжие лапы. Барсук кое-как смог собрать останки кукол и оживить их. Правда, они получились довольно неуклюжие. Но не только потому, что их мастерил барсук! У меня не было фотографии, а я подзабыл, какими были эти дети раньше… Но я запомнил, что мельком увидел снимок на камине в вашем доме в ту ночь, когда к вам заглянул…

Окровавленная ухмылка барсука вновь проступила на его деревянной физиономии…

— Кажется, в этом доме раньше жила тетка Люка и Клоди. Она снимок и сохранила. Я подумал: явлюсь в виде Алекса, тайком заберу его — и бедные детки перестанут быть уродцами. Но не удалось! Так они и остались кособокими и ужасно бестолковыми! Хорошо, хоть немного моих флаконов со снадобьями нашли на вид-гренье и умудрились стащить.

Вдруг Огр схватил желтую лягушку и наставил ее на Юлю:

— Хочешь стать куколкой?

Юля, наверное, упала бы, но Люк и Клоди прижались с двух сторон, поддержали ее.

— Хочешь?

Она слабо покачала головой.

— Не хочешь, — кивнул Огр. — Отлично, я так и думал, что ты не захочешь! А теперь слушай внимательно. Мне необходима твоя помощь… Я открыл тайну, которая была прежде неведома даже самым мудрым и искусным магам. Я научился с помощью особого снадобья уменьшать человеческое тело, останавливать в нем жизнь, а потом возвращать его в нормальное состояние. Я могу увеличивать даже вещи! Именно так я увеличил куклу жандарма Флажоле.

Юля смотрела на него сквозь слезы. Но сейчас она плакала не о себе и не от страха. Ей было невыносимо жаль жертв Огра. И эта жалость придала ей смелость.

— Возвращать в нормальное состояние? — повторила она. — Да ведь Арлетт не дышит! Она мертва! А разве можно назвать живыми Люка и Клоди? И всех тех детей-кукол, которые лежат в этом сундучке?!

— На самом деле они просто спят! — возразил Огр. — Спят колдовским сном. Я могу разбудить их. Могу оживить их и вернуть в семьи! Представляешь, сколько будет радости!

— Но ведь это было в войну, — недоверчиво сказала Юля. — Очень давно! Их родители давно умерли!

— Ну конечно, конечно, — забормотал Огр, — но кое-кто из родственников остался. Например, жив брат Люка и Клоди. Его зовут Николя, он дед твоего приятеля Жибе. Кто-то найдет своих близких, а если даже и не найдет, это ведь все равно счастье — вернуться к жизни! Помоги мне! Нет, помоги им!

Огр махнул в сторону сундучка:

— Ты только представь, что будет, когда эти дети снова окажутся на улице, под лучами солнца, снова будут играть, веселиться! Сколько благодарностей услышишь ты, Жюли, русская девочка!