Самые страшные войска

31 декабря 1980 года. Северная Карелия, гарнизон Верхняя Хуаппа, 909-й военно-строительный отряд

И вот привезли нас, военных строителей, 30 декабря из лесу в цивилизованное лоно казармы. Это надо видеть, как, через борт ЗИЛ-157 перепрыгивают вернувшиеся с лесоповала солдаты: грязные, задымленные, голодные, агрессивные. Грабари, лесные волки, чокера и мазуты — то есть лесовальщики и трактористы с самосвальщиками и экскаваторщиками. Со страхом глядят на них казарменные «аристократы» — разные там каптеры и кадровые дежурные-дневальные. Не попадись сейчас под руку лесному грабарю — зашибет. Руки вальщика — что стальные тиски. Один раз хлеборез возразил что-то бригадиру — и попал в госпиталь с переломанной ногой. Вечером 30-го мы поужинали, помылись в бане и сладко поспали на белых простынях.

А на следующий день меня нашел главный механик нашего леспромкомбината.

— Ты водитель МАЗа?

— Ну, — говорю.

Перед начальством мы, лесные, не очень-то прогибались, говорили скупо, с достоинством.

— Значит, так, — сказал мне майор, — в клубе надо до обеда поменять водяной насос, тогда кочегары смогут запустить отопление. И вечером в нем смогут выступить ленинградские артисты. Кровь из носу, но к обеду насос поставить. Даю тебе двух дневальных в помощь.

На последнюю фразу я скривился — от этих казарменных сачков проку мало. Только жрать да харю давить могут. Но ответил равнодушно:

— Ладно, че там, сделаем.

— Вот и хорошо. Давай, воин, вперед — за орденами!

С этой клубной кочегаркой нашему гарнизону хронически не везло. Только наладят отопление — опять какое-нибудь ЧП. Поэтому фильмы смотрели в промороженном насквозь зале. В нем было холоднее, чем на улице, а на улице — до минус сорока. Солдаты называли клуб рефрижератором, и смотрели там фильмы в холода только новобранцы. Остальные предпочитали спать в теплой казарме.

В последний раз кочегарка клуба элементарно взорвалась. Дежурили в ней посменно, через двенадцать часов, два военных строителя: хохол и дагестанец Мальсагов. И вот как-то вечером Мальсагов, сменяя хохла, спросил его:

— Вода есть в котле?

В смысле если мало, то надо будет подкачать воду в котел ручным насосом.

— Трошки е, — ответил напарник.

— Я не понял — есть или нет?

— Та я ж кажу, шо е трохи.

Что такое трохи, Мальсагов не знал, понял лишь, что вода в котле «е». Есть, значит. Ну и ладно, значит, подкачивать не надо. Лишний раз работать тоже никому не охота. Где-то около полуночи Мальсагов пошел в казарму к землякам попросить курева. А воды в котле было действительно «трошки», на нижнем уровне. И с вечера еще убавилось. И котел без воды просто взорвался. Повезло дагестанцу, что в казарму ушел.

Вот после этого случая котельную снова восстановили к Новому году.

Я начал устанавливать насос, крепить его к патрубкам водяной системы через прокладки, когда ко мне прибежал каптер:

— Саня, ротный приказал тебе срочно прийти в канцелярию и получить свою посылку.

Я изумился. Невиданное дело: солдату приказывают получить посылку. Да какое им до нее дело, моя посылка — хочу получаю, хочу нет. Да и работа стоит.

— Некогда мне, видишь — к обеду надо насос установить. Приказ главмеханика.

Через какое-то время каптер прибежал опять:

— Саша, ротный приказал тебе немедленно идти к нему в канцелярию.

Вот, блин, достали. Я дал указания своим помощникам и отправился в казарму. В канцелярии сидели ротный и старшина в самом благодушном настроении. Старшина сказал:

— Так, открывай свою посылку, мы заберем оттуда водку, и можешь идти дальше ставить свой насос.

— Там нет водки.

— Не звезди, к Новому году должны прислать.

— Я написал своим родителям, что посылки шмонают, поэтому лучше пусть присылают деньги — куплю здесь, — нагло ответил я.

Вскрыли посылку, водки там в самом деле не было. Старшина взял оттуда горсть конфет и пачку печенья: дескать, с паршивой овцы хоть шерсти клок. И махнул мне рукой — иди, мол.

Насос мы успешно поставили. А вечером, когда клуб немного прогрелся, нас всех загнали туда на концерт. Впрочем, такие концерты, в отличие от фильмов, солдаты очень любили.

И вот когда питерские музыканты задорно исполняли нам что-то эстрадно-песенное, от фанерной перегородки, за которой была кочегарка, неожиданно пошел дым. Дымоход не прикрыли асбестовыми листами, и когда он раскалился, от него нагрелась фанерная перегородка. Потом фанера вспыхнула, по клубу заметались солдаты. Старшина закричал:

— Срочно найдите Васю Кубина! Пусть заводит шишигу-водовозку и везет воду для тушения!

Крики, маты, едкий дым, бестолковая суетная беготня, переходящая в легкую панику.

И только артисты проявили истинно ленинградский характер. Они допели песню до конца, не обращая внимания на мечущихся и вопящих солдат, не спеша собрали инструменты, аппаратуру и спокойно, с достоинством ушли за кулисы.

А наш клуб до следующей зимы опять остался без отопления.

Погоны и разум