Самые таинственные и невероятные истории

— Я пойду вместе с Пенкрофом, — перебил журналист, — мы возьмем с собой Топа, и вдвоем, хорошо вооруженные…

— Дорогой мой Спилет, и вы, Пенкроф, — ответил Сайрес Смит, — будем рассуждать хладнокровно. Если бы пираты засели где-нибудь на острове и мы знали бы это место, если бы речь шла только о том, чтобы выбить их с позиции, я бы, конечно, согласился атаковать их в лоб. Но разве можно быть уверенным, что пираты не откроют огонь первыми?

— Э, мистер Сайрес, — воскликнул Пенкроф, — не каждая пуля долетает по назначению.

— Но та, что ранила Герберта, как видите, не сбилась с пути, — возразил инженер. — Учтите к тому же, что если вы оба покинете кораль, мне одному придется его защищать. А можете ли вы поручиться в том, что пираты не завлекут вас с умыслом в лес и не нападут в ваше отсутствие на кораль, зная, что тут находятся только раненый мальчик и один взрослый мужчина?

— Вы правы, мистер Сайрес, — ответил Пенкроф, хотя в груди его клокотал гнев, — вы правы. Уж они постараются захватить кораль, ведь им известно, что здесь добра хоть отбавляй! А вы один, конечно, против них не выстоите! Ах, будь мы в Гранитном дворце!

— Если бы мы находились в Гранитном дворце, — ответил инженер, — положение было бы совсем иное! Там я без опасения оставил бы Герберта с любым из вас, а трое остальных отправились бы обследовать лес. Но, увы! Мы находимся в корале и покинуть его можем лишь все вместе.

Было бы просто нелепым оспаривать веские доводы Сайреса Смита, его товарищи отлично поняли это.

— Если бы Айртон был с нами! — вздохнул Гедеон Спилет. — Ах, бедняга, бедняга! Вернуться к честной жизни и умереть так скоро!

— Если только он умер… — произнес Пенкроф каким-то странным тоном.

— Значит, Пенкроф, вы надеетесь, что он жив, что эти разбойники пощадили его? — спросил Гедеон Спилет.

— Конечно, для них это был бы прямой расчет!

— Как! Неужели вы считаете, что Айртон, очутившись в обществе своих прежних сподвижников, забыл все, чем он нам обязан…

— Как знать, — ответил моряк, помедлив, словно это ужасное предложение шло не от него.

— Послушайте, Пенкроф, — сказал Сайрес Смит, взяв моряка за руку, — вам пришла в голову дурная мысль, и мне не хотелось бы еще раз услышать от вас подобные слова. Не огорчайте же меня. Я могу поручиться за верность нашего Айртона!

— И я тоже, — с жаром отозвался журналист.

— Оно, конечно, мистер Сайрес… я, пожалуй, и не прав, — ответил Пенкроф. — Верно вы сказали, плохая эта мысль, да и ни на чем не основанная! Но что поделаешь? У меня голова крýгом идет. От этого сидения в корале я совсем очумел. Никогда в жизни я так не злился.

— Наберитесь терпения, Пенкроф, — ответил инженер. — Как, по-вашему, дорогой Спилет, когда нам можно будет доставить Герберта в Гранитный дворец?

— Это, знаете ли, трудно сказать, Сайрес, — раздумчиво произнес журналист, — ведь малейшая неосторожность в таких случаях может привести к самым печальным последствиям. Но пока все идет как надо, и если через неделю к Герберту вернутся силы, тогда поглядим!

Через неделю! Значит, возвращение в Гранитный дворец откладывается до первых чисел декабря.

Прошло уже два весенних месяца. Стояла чудесная погода, началась жара. Леса красовались в великолепном зеленом убранстве, близился срок уборки урожая. Следовательно, по возвращении в Гранитный дворец сразу же начнутся полевые работы, которые продлятся вплоть до дня задуманной экспедиции.

Читатели поймут, как пагубно отражалось на благосостоянии колонии это вынужденное заточение. И хотя приходилось молча покоряться необходимости, поселенцев грызла тревога.

Раз или два журналист все же выбрался из кораля и обошел вокруг ограды. С ним отправился Топ. Гедеон Спилет, держа карабин наперевес, был готов к любой неожиданной встрече.

Но никто не попадался ему на пути, никаких подозрительных следов он не обнаружил. Верный пес, конечно, предупредил бы его лаем об опасности, но Топ молчал; ясно было, что опасаться некого, по крайней мере в данную минуту, и что пираты убрались в другую часть острова.

Однако во время второй своей вылазки, 27 ноября, Гедеон Спилет, который рискнул углубиться на четверть мили в чащу леса у южного склона горы, вдруг заметил, что Топ забеспокоился. Пес уже не скакал с беспечным видом, он носился взад и вперед, обнюхивая траву и кусты, словно чуя нечто подозрительное.

Гедеон Спилет последовал за Топом, науськивая его и посылая вперед, а сам зорко глядел по сторонам, взяв карабин на изготовку и пользуясь каждым деревом, как естественным прикрытием. Вряд ли Топ почуял присутствие человека, ибо в таких случаях он начинал отрывисто и глухо лаять, словно гневался на невидимого врага. А сейчас он даже не ворчал — следовательно, опасность была еще далеко.

Минут пять Топ рыскал по лесу, а журналист осторожно следовал за ним, как вдруг собака кинулась к густому кустарнику и вытащила оттуда обрывок материи.

Это был лоскут одежды, испачканный, разорванный, и Гедеон Спилет немедленно отнес находку в кораль.