Самые таинственные и невероятные истории

Пассажиры яхты и молодой капитан спустились в кают-компанию. Механику дан был приказ держать яхту под парами, чтобы быть готовыми пуститься в путь по первому сигналу. Свежевыбритый майор, а также и другие путешественники, быстро переодевшись, уселись за стол.

Завтраку мистера Олбинета была воздана заслуженная честь. Его нашли чудесным и даже превосходящим великолепные пиршества в пампасах. Паганель по два раза накладывал себе каждого блюда, уверяя, что он это делает «по рассеянности».

Это злополучное слово навело Элен Гленарван на мысль спросить, часто ли случалось милейшему французу впадать в его обычный грех. Майор и Гленарван, улыбаясь, переглянулись. Что касается Паганеля, то он громко расхохотался, откровенно признаваясь в своей слабости, и тут же дал честное слово в продолжение всего путешествия воздерживаться от присущего ему греха. Затем он самым забавным образом рассказал о своей неудаче с испанским языком и о своем глубоком изучении поэмы Камоэнса.

— Впрочем, — прибавил он, — «не было бы счастья, да несчастье помогло», и я не сожалею о своей ошибке.

— А почему, мой достойный друг? — спросил майор.

— Да потому, что теперь я знаю не только испанский язык, но и португальский. Вместо того чтобы говорить на одном языке, я говорю на двух.

— Право, я и не подумал об этом, — ответил Мак-Наббс. — Поздравляю вас, Паганель, от всего сердца поздравляю!

Все присутствующие зааплодировали ученому, занятому едой. Паганель умудрялся одновременно и есть и вести разговор. Но он не заметил кое-чего, не ускользнувшего, однако, от Гленарвана, а именно: того особенного внимания, какое оказывал Джон Манглс своей соседке по столу, Мэри Грант. Легкий кивок головы Элен дал понять мужу, что, действительно, дело обстоит «именно так». Гленарван с сердечной симпатией посмотрел на молодых людей, а затем обратился к Джону Манглсу, но совсем по иному поводу.

— Как совершился ваш переход, Джон? — спросил он.

— В наилучших условиях, — ответил капитан. — Только я должен довести до вашего сведения, сэр, что мы не проходили Магеллановым проливом.

— Вот как! — воскликнул Паганель. — Вы, значит, обогнули мыс Горн, а меня с вами не было!

— Повесьтесь! — сказал майор.

— Эгоист! — отозвался географ. — Вы даете мне такой совет лишь для того, чтобы получить мою веревку.

— Полноте, дорогой Паганель! — вмешался в их разговор Гленарван. — Если не обладать даром быть вездесущим, нельзя же одновременно находиться повсюду. И раз вы странствовали по пампасам, вы никак не могли в то же время огибать мыс Горн.

— Но это не мешает мне сожалеть о том, что меня там не было, — сказал ученый.

После этого Паганеля оставили в покое, а Джон Манглс стал рассказывать о сделанном переходе. По его словам, огибая американский берег, он обследовал все западные архипелаги, но нигде не обнаружил следов «Британии». У мыса Пилар, при входе в Магелланов пролив, пришлось из-за противного ветра изменить маршрут и пойти на юг. Яхта прошла мимо островов Отчаяния, достигла 67° южной тиироты, обогнула мыс Горн, прошла вдоль Огненной Земли, затем через пролив Лемера и взяла курс вдоль берегов Патагонии. Здесь, на высоте мыса Корриентес, ей пришлось выдержать сильнейшую бурю, ту самую, которая с такой яростью обрушилась во время грозы на наших путешественников. Выдержала яхта этот шторм хорошо и уже три дня крейсировала в открытом море, когда выстрелы карабина дали знать о прибытии ожидаемых с таким нетерпением путешественников. Капитан «Дункана» прибавил, что с его стороны было бы недобросовестно не упомянуть о редкой отваге, проявленной миссис Гленарван и мисс Грант. Буря их не испугала, и если они и беспокоились, то лишь о своих друзьях, странствовавших в это время по равнинам Аргентинской республики.

Этими словами Джон Манглс и закончил свой рассказ. Лорд Гленарван поздравил его с удачно сделанным переходом, а затем обратился к Мэри Грант.

— Дорогая мисс, — сказал он, — я вижу, что капитан Джон воздает должное вашим достоинствам, и я очень рад, что вы так хорошо чувствовали себя на борту его судна.

— Как же могло быть иначе? — ответила Мэри, глядя на Элен Гленарван, а может быть, и на молодого капитана.

— О, сестра моя очень любит вас, мистер Джон! — воскликнул Роберт. — Я тоже вас люблю!

— Я плачу тебе тем же, дорогой мальчик, — ответил Джон Манглс.

Молодой капитан был несколько смущен словами Роберта, а Мэри Грант слегка покраснела.

Джон Манглс поспешил переменить тему разговора:

— Раз я кончил свой рассказ о переходе «Дункана», то, быть может, вы, сэр, ничего не будете иметь против того, чтобы ознакомить нас с подробностями вашего путешествия по Америке, а также с подвигами нашего юного героя?