Самые желанные женщины

Орлова построила во Внукове очень красивый дом – рассказывают, что это был один из самых элегантных домов в Советском Союзе. В доме все было сделано ее руками… У нее был великолепный вкус и достаточно денег, чтобы сделать все так, как ей хотелось. Она очень много ездила – Канны, Венеция, Париж, Берлин, Рим, Женева… В Париж она впервые приехала в 1946 году – и с этого момента начинается ее увлечение французской модой. У нее была огромная коллекция туалетов. Раневская, ее хорошая подруга, говорила, что моль не может съесть туалеты, висящие в шкафах у Любочки, просто потому, что моли негде там поместиться. Орлова всегда была роскошно одета. У нее всегда были деньги, она была любимицей Сталина – он мог смотреть «Волгу-Волгу» или «Цирк» бессчетное количество раз. В 1947 году Орлова поехала на кинофестиваль в Венецию и получила разрешение на обратном пути снова заехать в Париж. А здесь у нее уже были знакомые – Луи Арагон, Эльза Триоле, Пикассо, Жерар Филип… В те годы, когда никто не ездил вообще, они с Александровым получали разрешения на выезд. Но больше всего на свете она любила работать. В те годы она очень много гастролировала с концертами и великолепно зарабатывала. Ей надо было содержать два дома, а еще сестру и мать. После концерта в Ленинграде она едет в Минск, Брест и Вильнюс. Оттуда – в Ялту и по всем городам Южного берега Крыма. Потом Харьков и Днепропетровск. Потом Кисловодск, в Кисловодске холодно, в Ростове жара – ее ничто не смущает. Потом Сухуми, Батуми, Тбилиси… Концерты идут бесконечной чередой. И все время ездит с Мироновым – своим аккомпаниатором. Она была истинной звездой. Если люди видели ее в вагоне, поезд останавливали – отовсюду сбегались люди и не давали паровозу проехать. Ее появление было появлением небожителя. Все подражали ей – даже есть термин «синдром Орловой», когда во что бы то ни стало женщины пытались стать похожими на нее. Она не старела, она сохраняла отличную фигуру. Следила, чтобы талия была не больше сорока трех сантиметров. Говорят, что для этого она была готова на все – пластические операции, дорогущие заграничные средства, кремы, ежедневные массажи и долгие упражнения у станка – до самых последних дней…

В своей московской квартире она появлялась редко – в основном она жила на даче во Внукове. Она построила дачу и для своей сестры, Нонны Петровны, – она жила рядом. И практически ни у кого, кроме Александрова, в кино не снималась. Хотя все же снималась. В фильме «Ошибка инженера Кочина» режиссера Александра Мачерета она играла вместе с Раневской, несколько раз она работала у Григория Рошаля – после фильма «Петербургские ночи» она снялась у него в «Мусоргском», «Деле Артамоновых» и других. Но это не играло большой роли – главными были ее пять лент у Александрова.

Пятым знаменитым фильмом была «Весна». Он вышел в 1947 году. Это самая выдающаяся работа Орловой. Фильм сам по себе достаточно средний, но Орлова играет блестяще. Она играет две роли, двух людей, совершенно не похожих друг на друга: ученую Никитину и артистку оперетты Шатрову. Снимался фильм в Чехословакии. Она поехала туда вместе с Фаиной Георгиевной Раневской, с которой дружила всю жизнь.

Собственно говоря, 47-й год был концом ее кинокарьеры. «Весна» имела феноменальный успех. Это был 47-й год, очень тяжелое время, а она пела: «Звенят ручьи, слепят лучи, и тает лед, и сердце тает…» А после этого у нее был только один настоящий фильм – «Встреча на Эльбе», где она играла шпионку Джоан Шервуд. Роль была небольшая, но сыграла она ее блистательно. В том эпизоде, когда было уже ясно, что ее разоблачили – шпионов у нас всегда разоблачали, – она надевала военный мундир и в мундире поднималась по трапу самолета. В этот момент у нее была походка военного человека…

Кстати, во время войны ей присвоили звание полковника, чтобы она могла свободно ездить по фронтам.

Но время менялось. «Встреча на Эльбе» была практически финальной точкой в ее кинокарьере – оставались концерты, и начиналась ее театральная жизнь. А в театре она славы не получила. Поэтому жизнь начинала меняться, становилась совсем другой.