Самые желанные женщины

Это была последняя часть ее жизни. Она сохраняла внешнюю форму, но Александров был уже беспомощен. К тому же умер Сталин. Это было уже не их время. Может быть, Александров этого не понимал, но Орлова, умнейшая женщина, это чувствовала. Александров больше не снимал, а она знала, что ее слава связана главным образом с кино, а вовсе не с театром, в который она устроилась. Она играла в Театре им. Моссовета. Первый раз ее пригласили туда в конце 40-х, и она сыграла в очень ходульной, пропагандистской пьесе Константина Симонова «Русский вопрос» роль Джесси. Тогда «Русский вопрос» играли пять московских театров – это был уникальный случай. Слабая пьеса, откровенно антиамериканская, написанная по заданию – Симонов всегда обслуживал сталинский режим. Там была роль американки Джесси, которая любила героя, Гарри Смита, и когда он терял все, что у него было, оставался нищим, на улице, Джесси уходила от него. Была одна сцена, финальная, в которой актрисы могли проявить себя. Во МХАТе Джесси играла Ангелина Степанова, в Малом – знаменитая в свое время Дарья Зеркалова, в Театре Вахтангова играла актриса Багрина, потом она была арестована, сидела в тюрьме, в Театре Ленинского комсомола играла муза и жена Симонова – знаменитейшая Валентина Серова, а в Театре Моссовета – Любовь Орлова. Это была ее первая роль в театре. Симонову она очень не нравилась – естественно, ему нравилась только Валентина Серова. Потом она сыграла через несколько лет в очередь с Серовой в слабой пьесе Горького «Сомов и другие» роль Лидии и была принята в труппу Театра им. Моссовета, где и прослужила до конца своих дней. Можно сказать без преувеличения, что за двадцать лет своей работы в Театре им. Моссовета она сыграла четыре роли – и все. Она играла Патрик Кемпбелл в «Милом лжеце» – партнером ее был Ростислав Плятт. Она была очень хороша, изящна, хотя лет ей было сильно за шестьдесят, у нее были замечательные ноги, она была обворожительна на сцене, но все прекрасно понимали, что ее нельзя сравнивать со Степановой, которая играла вместе с Кторовым на сцене Московского Художественного театра. Недолго она играла в пьесе Ибсена «Нора» – Юрий Александрович Завадский, который был художественным руководителем Театра им. Моссовета, быстро заменил ее на молоденькую Ию Саввину. Орлова не пришла на премьеру, но прислала огромный букет цветов с запиской: «Норе от Норы». И последняя роль ее была в пьесе «Странная миссис Сэвидж», где она играла после Фаины Георгиевны Раневской, гениальной русской актрисы. Конечно, все ее театральные роли, особенно миссис Сэвидж, были сыграны в высшей степени приятно. Она была обаятельна, мила, но все понимали, что это не великие создания и что она не великая актриса театра. А в кино она была звездой.

Когда она выходила в «Милом лжеце» и говорила: «Мне тридцать девять и никогда не будет ни одним днем больше», – зал всегда устраивал овацию. Но художественного авторитета, какой имели знаменитые театральные актрисы, она не имела. Она хотела сниматься. И в 1960 году Александров снял для нее «Русский сувенир» – спустя 12 лет после «Весны». Это был чудовищный провал, откровенная агония. После «Русского сувенира» у Орловой был еще один неудачный фильм – «Скворец и лира», который положили на полку по просьбе самой Орловой: во время предварительного просмотра у нее испортилось настроение, и она решила, что этого никто не должен видеть. Почему решили нарушить волю актрисы – непонятно, но фильм все-таки показали спустя 20 лет после ее смерти, в 1996 году.

«Русский сувенир» нещадно критиковали в прессе. Орлову ругали меньше всех – ее щадили. Фильм был ужасный – ходульный, беспомощный, глупый. Она очень молодилась. В «Скворце и лире», который был сделан в конце 60-х годов, ее снимали со всяческими ухищрениями – через сетку, в перчатках, под гримом… Но возраст все равно был виден, и она это чувствовала.

Было очевидно, что ее век в прошлом и впереди оставалась лишь спокойная старость. А она очень любила работу – совершенно не выносила безделья. В театре же у нее был очень скудный творческий паек. Жизнь кончалась. Она отнеслась к этому очень болезненно.

Никто из звезд той поры: ни Ада Войцек, ни Тамара Макарова, ни Марина Ладынина – никогда не достигал таких высот в кино, как Орлова. Но ее время кончилось.

Она заболела – у нее был рак. Умерла она в больнице 26 января 1975 года. На похоронах были тысячные толпы – уходил век, уходил миф, уходила легенда. Похоронили ее на Новодевичьем кладбище.

А Александров остался один.