Самые знаменитые расследования Шерлока Холмса

– Эти две фотографии помогут вам понять произошедшее. Я была неимущей цирковой девочкой, росшей на опилках и прыгавшей сквозь обруч, когда мне еще и десяти не исполнилось. Когда я пришла в возраст, этот человек меня полюбил, если подобную похоть можно назвать любовью, и в злополучный час я стала его женой. С этого дня я жила в аду, а он был дьяволом, терзавшим меня. В труппе все знали о его со мной обращении. Он изменял мне с другими, связывал меня и бил хлыстом, если я жаловалась… Все меня жалели, все его не терпели, но что они могли сделать? Они же все до единого боялись его. Ведь он был страшен всегда и способен убить, когда напивался. Вновь и вновь его привлекали к суду за побои и жестокое обращение с животными. Но денег у него было много, и штрафы его не образумливали. Все лучшие члены труппы ушли от нас, и представления становились хуже и хуже. Они держались только на Леонардо и мне, с клоуном, карликом Джимми Григгсом, в придачу. Бедняга, шутить ему было нелегко, но он делал что мог.

А Леонардо все больше и больше входил в мою жизнь. Вы видите, как он выглядел. Теперь я знаю, какой убогий дух скрывало это великолепное тело, но в сравнении с моим мужем он казался архангелом Гавриилом. Он жалел меня и помогал мне, пока наше сближение не переросло в любовь, глубочайшую страстную любовь, о какой я мечтала, но какой не надеялась испытать. Мой муж подозревал, но, думаю, он был трусом, а не просто тираном, и Леонардо был единственным, кто внушал ему страх. Злость он срывал на свой лад, избивая меня даже сильнее, чем прежде. Однажды ночью Леонардо прибежал к дверям нашего фургона, услышав мои крики. В эту ночь мы оказались в одном шаге от трагедии, и вскоре мой любовник и я поняли, что избежать ее невозможно. Мой муж не заслуживал того, чтобы жить. Мы придумали, как он умрет.

Леонардо был умен, находчив и хитер. Спланировал все он. Говорю я это не для того, чтобы переложить вину на него. Я была готова пройти с ним каждый шаг этого пути. Но моего ума не хватило бы, чтобы измыслить подобное. Мы изготовили дубину – Леонардо изготовил, – и к свинцовому концу он припаял пять длинных стальных гвоздей остриями наружу, точно по форме львиной лапы. Дубина, чтобы нанести смертельный удар моему мужу и создать впечатление, будто нанес его лев, которого мы выпустим из клетки.

Ночь была непроглядно темной, когда мой муж и я пошли, как было у нас в обычае, накормить льва. Мы несли сырое мясо в цинковом ведерке. Леонардо ждал за углом большого фургона, мимо которого мы должны были пройти по дороге к клетке. Он замешкался, и мы уже прошли мимо него, прежде чем он успел нанести удар. Но он последовал за нами на цыпочках, и я услышала треск, когда дубина размозжила череп моего мужа. При этом звуке мое сердце подпрыгнуло от радости. Я бросилась вперед и отодвинула засов дверцы большой львиной клетки.

И тут произошло ужасное. Возможно, вы слышали, как быстро эти хищники чуют запах человеческой крови и в какое неистовство он их приводит. Непонятный инстинкт подсказал зверю, что сражен человек. Едва я приоткрыла дверцу, как во мгновение ока он выпрыгнул наружу и набросился на меня. Леонардо мог бы меня спасти. Если бы он подбежал и ударил льва дубиной, он укротил бы его. Но он струсил. Я услышала, как он закричал от ужаса, увидела, как он повернулся и кинулся наутек. В тот же миг клыки льва сомкнулись на моем лице. Его смрадное жаркое дыхание сразу одурманило меня, и я почти не ощущала боли. Ладонями я попыталась оттолкнуть от себя огромные, словно дымящиеся, окровавленные челюсти и закричала, призывая на помощь. Я сознавала, что в лагере поднялась суматоха, а затем смутно помню группу подбегающих мужчин. Леонардо, Григгс и другие извлекли меня из-под львиных лап. Это было моим последним воспоминанием, мистер Холмс, на протяжении долгих томительных месяцев. Когда я очнулась и увидела себя в зеркале, я прокляла этого льва – ах, как я его проклинала! – не за то, что он уничтожил мою красоту, но за то, что он не оборвал мою жизнь. У меня было лишь одно желание, мистер Холмс, и достаточно денег, чтобы его исполнить. Так укрыть мое бедное лицо, чтобы никто не мог его увидеть, и жить там, где никто из тех, кого я знала, не мог бы меня отыскать. Сделать я могла только это, и сделала. Бедная раненая зверюшка, которая уползла в свою норку умереть, – таков конец Юджинии Рондер.

Когда несчастная женщина завершила свою историю, некоторое время мы сидели в молчании. Затем Холмс протянул свою длинную руку и погладил ее пальцы с таким сочувствием, какое я редко у него замечал.

– Бедная девочка! – сказал он. – Бедная девочка! Пути судьбы поистине трудно постичь. Если не существует какой-либо компенсации по ту сторону могилы, тогда наш мир – жестокая шутка. Ну, а этот Леонардо?