Самые знаменитые ученые России

Я не могу здесь на ней остановиться подробно, но скажу, что существует две позиции, позиция Одесского института (последователи Лысенко) и позиция ВИРа (Всесоюзный институт растениеводства, директором которого был Вавилов). При этом надо сказать, что позиция ВИРа – это позиция современной мировой науки, в этом нет никакого сомнения, науки, написанной не фашистами, а просто передовыми тружениками. И если бы мы собрали здесь аудиторию, состоящую из самых крупных селекционеров, практиков и теоретиков, то я уверен, что они голосовали бы с вашим покорным слугой, а не с Одесским институтом. Это дело очень сложное. Приказом, хотя бы Наркома, такое дело не решается. Пойдем на костер, будем гореть, но от своих убеждений не откажемся. Говорю вам со всей откровенностью, что верил, верю и настаиваю на том, что считаю правильным, и не только верю, потому что вера в науке – это чепуха, но говорю о том, что я знаю на основании огромного опыта. Это факт, и от этого отойти так просто, как хотелось бы и занимающим высокий пост, нельзя. Положение таково, что какую бы вы ни взяли иностранную книгу, все они идут поперек учению Одесского института. Значит, эти книжки сжигать прикажете? Не пойдем на это. До последних сил будем следить за передовой мировой наукой, считая себя настоящими дарвинистами, ибо задачи освоения всех мировых ценностей, мировых растительных ресурсов, которые создало человечество, могут быть выполнены только при таком подходе к делу, и те клички, которые иногда тут даются, нужно сначала очень внимательно продумывать».

В августе 1940 года Вавилов был арестован.

Это случилось под Черновцами на Западной Украине, где работала очередная экспедиция Вавилова. Прибыв в Черновцы, Вавилов с группой сотрудников отправился в предгорный район для сбора растений. Как потом шептались противники Вавилова: шел к границе.

Сохранилось свидетельство, что в вещевом мешке ученого сотрудники НКВД обнаружили сноп полбы – полудикой местной пшеницы. Видимо, это было последним научным открытием Вавилова. На самолете он был доставлен в Москву, где ученому предъявили целый букет обвинений: шпионаж в пользу Англии, принадлежность к заговору «правых», руководство «Трудовой крестьянской партией», проведение специальных работ, приносящих урон советской науке, вредительство в сельском хозяйстве, связь с белоэмигрантами и так далее. Вавилов был приговорен к смертной казни, однако приговор не был исполнен немедленно, такое иногда случалось. В Саратовской тюрьме, куда Вавилов был переведен с другими арестантами в начале войны, смертную казнь ученому заменили десятилетним заключением. Говорят, войдя в камеру в Саратове, он представился: «Перед вами, говоря о прошлом, – академик Вавилов, а сейчас, по мнению следователей, дерьмо».

Всего чуть более года выдержал Вавилов в тюрьме.

26 января 1943 года он умер.

В 1955 году реабилитирован посмертно.

Александр Леонидович Чижевский

Биофизик, основоположник гелиобиологии.

Родился 26 января 1897 года в городе Цехановец (Польша).

Отец Чижевского – артиллерист, генерал-майор, во время первой мировой войны командовал артдивизионом и бригадой на Юго-Западном фронте. С 1918 года служил в Красной Армии. Начальствовал на курсах красных командиров в Калуге, где Чижевский-младший подружился с Циолковским. Эта дружба определила многие научные интересы А. Л. Чижевского, прежде всего, астрономические.

«…Астрономией я стал пылко интересоваться еще в 1906 году, – писал Чижевский в воспоминаниях, – то есть девяти лет от роду. Звезды и Солнце всегда представлялись мне сверхъестественными телами, жгучий интерес к которым не ослаб у меня и сейчас. С каким душевным трепетом я любовался звездами через свой телескоп и наслаждался дивной способностью ума познавать. Еженочные наблюдения в телескоп раскрывали мне все несказанное великолепие надземного мира. Как часто мне снились те же звезды с их живой игрой, малые и большие бриллианты золотого, рубинового, синего цвета чистейшей воды! Но как ни влекущи были мои сны, звездная действительность была еще прекраснее. И ни разу за всю свою жизнь (я позже был ассистентом астрономической обсерватории), тысячи раз прикладывая свой глаз к телескопу, я не мог спокойно смотреть на небесные тела. Даже профессиональная привычка не освободила меня от благоговения перед красотой и величием неба. Как страстно влечет и одновременно пугает звездное небо человеческую душу.

Особенно привлекало меня Солнце!

Все книги о Солнце, которые я нашел в библиотеке отца и в Калужской городской библиотеке, были мною добросовестно изучены. Все, что можно, было выписано из крупнейших магазинов Москвы и Петрограда. Запросы о книгах, выписках, правках полетели в книгохранилища разных городов. Книги Юнга, Аббота, Аррениуса сделались моими настольными справочниками…»