Самый близкий демон

– Убили, – почему-то с виноватым видом произнес Марк, сам до конца не понявший, за что он по-настоящему чувствует свою вину: за убитую Виолетту или за то, что его застали здесь ночью – поедающим ужин у Маргариты.

– Мама, представляешь, – оживилась успевшая немного прийти в себя от столь неожиданного визита матери Рита, – молодая женщина, у которой маленькая дочка, шести месяцев, ждет дома мужа, готовится ко сну, уже умылась, сняла с себя все украшения и, вероятнее всего, легла спать, так и не дождавшись мужа… И вдруг ей кто-то звонит и приглашает ее прийти в парк к десяти часам. Поскольку она не может оставить малышку без присмотра, Виолетта, так зовут эту женщину, быстро собирается и вместе с дочерью, уложив ее в коляску, едет в парк, благо живет она рядом… И вот там, в тихой и пустынной аллее, ее убивают. Камнем по голове. В присутствии шестимесячного ребенка…

– И кто же ее убил?

– Мама! Да кто ж знает-то?! Мы же только что говорили о ненависти, которую питают иногда тещи к своим зятьям… Вот и мать Виолетты обвиняет во всех смертных грехах своего зятя, Валерия… Мы как раз рассуждали на эту тему, когда ты позвонила в дверь…

– А какой ему смысл убивать эту самую Виолетту? Что, после нее останется большое наследство?

– Как будто бы нет… – ответил Марк. – Квартира, конечно, останется… Но и у его любовницы тоже есть квартира, правда, не ее… Стоп! Неужели из-за квартиры?

– Его арестовали, этого Валерия, мужа Виолетты. У него рукава куртки забрызганы кровью жены…

– Рукавами я займусь завтра, – вдруг сказала Рита с задумчивым видом.

– Какими еще рукавами? – не понял Марк.

– Да это я так просто… Марк, еще чаю?

– Да я вроде бы пиво пил…

– Хорошо, тогда еще пива, ледяного. Мама, ты мне что-то хотела сказать?

– Нет. Если честно, я приехала к тебе просто отоспаться. Но я вижу, что не вовремя.

– Я постелю тебе в мастерской на диване, ты как, не против?

– Да ты что, я очень даже рада…

– Тогда пей чай, а я спущусь, все тебе приготовлю… В ванне ты найдешь чистые полотенца, сама знаешь…

Она вышла из-за стола, оставив Марка наедине с матерью.

– Вы не обижайте мою дочь, Марк. Она – очень ранимый человек. Понимаю, что мои слова мало что значат, но все равно… Будьте с ней понежнее, никогда не унижайте ее, не бейте… Я насмотрелась на жизнь Наташи, своей младшей дочери, и в какой-то мере стала понимать и свою старшую дочь, Маргариту, которая вообще отказалась выходить замуж. Во всяком случае, за нее я была всегда спокойна. Она никого не любила, жила одна, много работала… И, главное, ни от кого не зависела. А теперь… я же вижу, какими глазами она на вас смотрит!.. Она попала в зависимость от вас. От своей любви к вам, понимаете? И теперь ее настроение будет связано с вашим отношением к ней. Я это чувствую, и мне ее заранее жаль… Прошу вас, если у вас к Рите нет серьезных чувств (хотя я понимаю, быть может, я тороплю события), оставьте ее в покое…

– Знаете, у вас такая красивая дочь… Я удивился, когда узнал, что она не замужем… – Марк ушел от прямого и, как ему показалось, интимного разговора о чувствах. Это их с Ритой личное дело – как любить, сколько и любить ли вообще. Он знал только, что его жизнь буквально пару дней тому назад изменилась и наполнилась светлым и радостным, щемящим чувством счастья от сознания, что он обладает женщиной, о которой долго мечтал и которая, как ему казалось, была тоже в него влюблена.

– Не лукавьте, вы все прекрасно о ней знали… У вас профессия такая… Да и вообще, вы же соседи.

– Вы правы. Но вы вот говорите о том, что Рита теперь зависит от меня… Это не так. Это мое настроение теперь зависит от Риты. И я обещаю вам, что никогда не разочарую Риту.

– Ладно, все равно это только слова… – вздохнула Ксения Илларионовна. – Хотя, Марк, вы почему-то вызываете у меня доверие.

Вернулась Рита. Принесла небольшой, написанный маслом натюрморт: ромашки, маки, белая эмалевая ваза.

– Мама, это с собой заберешь, в кухне повесишь, у тебя там уже есть один натюрморт с маками…

Ксения Илларионовна обняла дочь, поцеловала.

– Мне нравится этот следователь… Марк, спокойной ночи…

Они слышали, как она спускается по лестнице вниз, как двигается по мастерской, как шумит вода в ванной комнате…

– Раньше с ней этого не случалось… Кошмары. С чего бы это?

– Так смерть же… Покойник… Она – живой человек.

– Я думала, она будет радоваться…

– Рита!

– Все-все, больше не буду! – Она зажала ему рот рукой. – Мы тоже с тобой сейчас ляжем спать, мне рано вставать… Или ты боишься моей мамы?

– Я ничего не боюсь, но все равно, согласись, как-то не так… Может, пойдем ко мне?

– А если мама ночью проснется и будет искать меня?

– Тогда, может, мне лучше уйти?

– Марк, ты сам должен решить… Хотя да, ты прав, тебе лучше уйти. А то вдруг мама поднимется ночью в спальню…

Он понял, что обидел ее, ранил, не подумав, что немного запутался в этой ситуации с неожиданным визитом ее матери. Да пусть хоть все ее родственники и знакомые заявятся сюда, пусть попросятся переночевать – Рита всегда будет с ним и только с ним, что бы ни случилось!.. Ведь он сам так хочет, и она, он чувствовал, тоже.