Самый большой подонок

Но пробившийся на свидание со мной рослый детина в замызганном комбинезоне мышиного цвета не собирался противостоять мне в открытом и честном бою. В руках он держал устрашающего вида огромный флэйминг. Рот этого орангутана или бабуина был набит жёлто-зелёным жевательным табаком – «Пожуём белокожего!» Не переставая двигать челюстями, малый деловито навёл на меня чудовищную пушку. В его гнилом взгляде содержалось не больше тепла и человечности, чем в слепых иллюминаторах на сколексе Большого Глиста. Бездушный хладнокровный убийца вполне мог быть прямым, хотя и дальним потомком мерзкого червяка.

Я полагал, что приму смерть легко, ибо уже довёл себя до того переходного, промежуточного, маргинального состояния, за которым логически следует спасительное, беспроблемное, безответственное небытие. Слабый всплеск активности нескольких оставшихся в живых нервных клеток продуцировал в пустой, как выброшенный под забор использованный бумажный кулёк, голове идиотски многозначительный афоризм, растянувший покрывшиеся коростой, как у бегуна-марафонца на сорок втором километре дистанции, губы в подобие блаженной предсмертной улыбки:

Ч Е Л О В Е К В З Р О С Л Е Е Т Н Е П О Т О М У,

Ч Т О С Т А Н О В И Т С Я С Т А Р Ш Е, А П О Т О М У,

Ч Т О С Т А Н О В И Т С Я Б Л И Ж Е К С М Е Р Т И

В следующее мгновение всё вокруг поглотила ослепительно яркая вспышка, на десятую долю наносекунды опередившая выплеснутое нацеленным на меня флэймингом фиолетовое пламя убийственного разряда.

Глава 31

Некоторое время я ничего не видел и не слышал, пребывая в мучительном, но странно приятном, похожем на невесомость состоянии. Наверное, так чувствует себя человек, помещённый в Потенциальную Яму. Уж не туда ли, в прямом и переносном смысле от греха подальше, законопатили меня слуги нового Определителя? Патроны кончились, но мне не составляло труда в любую минуту остановить сердце. От этого соблазна меня удерживал едва теплившийся огонёк интереса к тому, что лежит за пределами нашего понимания, меня останавливало у последней черты подсознательное стремление побывать «за гранью» и хоть краешком глаза заглянуть в потусторонний мир.