Самый большой подонок

Я вдруг испытал перед маячащими на горизонте конструкциями безотчётное благоговение и непосредственный мальчишеский восторг, сердцем понимая, что мои чувства вызваны не только апокалиптическими размерами машины. Стоя на низком подиуме, я как бодибилдер, впервые перебравшийся из тесной полуподвальной «качалки» под крышу просторного современного спорткомплекса, не мог найти базовой зацепки, репера для глаз, чтобы сориентироваться в пространстве, поэтому даже без тяжеленной штанги над головой меня водило из стороны в сторону по всему помосту.

В непреходящей суетливости я оглянулся через другое плечо, и в поле моего зрения попал некий предмет, на котором глазу никак не удавалось сфокусироваться. Спустя несколько секунд я догадался, что расплывающееся перед глазами пятнышко – это переводная мушка. Она держалась на последней липочке там, куда её заставил прикрепить карлик Лапец при первой нашей встрече. Не успел я протянуть к мушке руку, как она отлепилась от щеки и умирающим чёрным конфетти запорхала в воздухе. Совершив сложный пируэт, мушка скользнула в стоявшую рядом с подиумом урну. Проводив её прощальный полет, я смущённо осознал, что выгляжу в глазах незнакомцев беспрерывно оглядывающимся, почёсывающимся и вертящим головой неврастеником.

Незнакомцы с терпеливыми улыбками умудрённых опытом людей наблюдали за мной. Когда я наконец перестал дёргаться, они повернулись лицом друг к другу и обменялись многозначительными взглядами, сопроводив визуальный контакт понимающими кивками.

Лысый коротышка раскрыл поистине буратиний рот и, обращаясь к высокому гуманоиду, противным голосом прокаркал:

– Смотрите, он боится.

Я прекрасно понял его речь, хотя мушка покоилась в урне.

– Да, Млэнст, он боится, – спокойно согласился высокий и снова повернулся ко мне, тщетно пытаясь слепить вежливую улыбку из брезгливой гримасы. – Это совершенно естественно.

«Кто же такие эти высокомерные хмыри? « – подумал я, косясь на урну и лихорадочно раскручивая мозги в поисках подходящего ответа. После выпавших на мою долю испытаний, приключений и передряг, ничто не могло испугать меня. Поэтому я ответил пахнущим нафталином незнакомцам словами некоего Аллена, написанными на рождественской открытке:

– Я иду по долине смерти, но нет страха в моём сердце и не бось я зла, ибо в этой долине я самый большой подонок.

– Потрясающе! – повернулся к коротышке высокий. – Я же говорил, что мы ничего не потеряем, если призовём… – он запнулся, – призовём Лохмача к себе. А может, и приобретём.