Самый большой подонок

– Значит кто-то позаботился о том, чтобы я вспомнил, – спокойно парировал я, с удовлетворением отмечая, что мне удалось довести Сверх-Д до белого каления.

Конечно, я отчаянно, напропалую, блефовал, на ходу выдумав некоего «более сильного и могучего». Но реакция Сверх-Д на этот спонтанный блеф превзошла все ожидания. Так выпущенная наобум пуля иногда попадает прямо в сердце противнику.

– Тебе не удастся запугать нас, змеёныш! – заорал Сверх-Д, едва не тыча мне в глаза заточенными на конус холёными ногтями. – Если ты кого-нибудь напугал, то только себя. Эти бредни ты сочинил своими прокисшими мозгами потому, что тебя душит злоба от осознания своей ничтожности. Ты здесь что-то болтал о страдательном залоге, не так ли? Так вот: не мы, а ты находишься в страдательном залоге. Ты никогда не принадлежал себе, но оказавшись в Мире Определителя, сделал ещё одно пренеприятнейшее открытие. Ты оказался в такой унизительной форме страдательного залога, какой отродясь не видывал. И это тебя взбесило. А уж когда тебе продемонстрировали твою подноготную и ты увидел себя в своей естественной «красе», во всём своём лицемерном блеске, то испытал глубокий шок. Болезненное самолюбие заставило тебя схватиться за пистолет, и вот тут ты увяз в страдательном залоге по самые ноздри. Тобой помыкали все кому не лень. Из тебя вили верёвку, а ты послушно сворачивался в петлю на её конце, готовый на все услуги плетущим вервие. И в эту самую минуту ты тоже дрожишь как овечий хвост и с испуга сочиняешь чудовищные небылицы в надежде запугать нас. По натуре ты трус, и лишь страх помог тебе осмелеть. – Сверх-Д перевёл дыхание и стал вколачивать последние гвозди в крышку моего дешёвого гроба. – Знай же, возомнивший о себе самоуверенный мальчишка: в данный момент ты больше чем когда-либо не принадлежишь самому себе. Ты жил недостойно, и жизнь твоя прожита зря. Ты постоянно празднуешь труса и потому никогда не сможешь выпрыгнуть из страдательного залога!

Жестокие слова Сверх-Д поразили меня в самое сердце – в буквальном смысле. Грудь вдруг обожгло так, будто мне за шиворот незаметно бросили раскалённый уголёк или печёную картофелину с пылу с жару. Я зашипел от боли, машинально сунул руку за пазуху – и меня обожгло повторно. Но теперь воспламенилось не тело, а мозг.

Пуговица!