Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

В любую минуту Хоффман ожидал атаки подводной лодки, или авиации, или того и другого вместе. Кроме того, он ждал встречи с минными полями по мере того, как они все дальше входили в воды, контролируемые противником. Всего в 40 милях впереди лежала Франция.

Он был молодой командир. Менее чем за три года он вырос от лейтенанта до капитана корабля. Он был необычайно горд тем, что ведет этот великолепный конвой. Но, глядя в бинокль, он понимал, что они являются прекрасной мишенью для противника, как застывшая на воде утка для охотника.

Впереди шли минные тральщики, 6 небольших катеров, которые двигались уступом и тралили море, каждый справа от себя, с помощью специальных длинных тросов, которые при контакте с миной взрывали ее. За тральщиками следовали силуэты эсминцев охранения. А за ними, насколько хватало взгляда, растянулся конвой: длинный караван из неуклюжих десантных судов с тысячами солдат, танков, пушек, автомобилей и боеприпасов. На каждом из перегруженных судов на корме был прикреплен противовоздушный аэростат. Защитные аэростаты под ветром отклоняли суда в одну сторону, и создавалось впечатление, что весь конвой был загружен пьяными докерами.

Это было то, что мог видеть Хоффман. Когда он прикинул расстояние от одного судна до другого и умножил его на число судов, получилось, что конец этого фантастического морского парада должен был находиться еще в Англии, в порту Плимут.

И это был только один конвой. Хоффман знал, что десятки таких конвоев уже находятся на одном уровне с ним или должны покинуть Англию в течение дня.

Этой ночью все они должны сойтись в заливе Сены. К утру этот гигантский флот, состоящий из 5 тысяч кораблей, должен был обеспечить высадку десанта на берегах Нормандии.

Хоффман с нетерпением ждал этого момента. Конвой, который вел он, вышел раньше, потому что у него был самый длинный маршрут. Его конвой переправлял 4-ю дивизию США, которой предстояло высадиться на продуваемые ветрами песчаные пляжи восточной части Шербурского полуострова, имевшие кодовое название «Юта». В 12 милях от «Юты» на юго-восток, напротив деревень Вьервилль и Кольвилль, на изогнутой в виде полумесяца береговой линии находился плацдарм под кодовым названием «Омаха», где предстояло десантироваться 1-й и 29-й дивизиям.

Капитан «Корри» надеялся увидеть в проливе другие конвои, но в поле его зрения ничего не было видно. Он не беспокоился. Где-то недалеко от него в сторону Нормандии должны были идти другие конвои, перевозящие войска к двум плацдармам. Хоффман не знал, что из-за плохих погодных условий Эйзенхауэр прошлой ночью отправил не все конвои.

Внезапно на мостике зажужжал телефон. Один из офицеров подошел к нему, но Хоффман, который был ближе, снял трубку первым.

– Мостик, – сказал он, – капитан слушает. Минуту он слушал молча, затем сказал:

– Вы абсолютно уверены? Приказ был повторен?

Хоффман еще слушал некоторое время, потом положил трубку. Это было невероятно: пришел приказ повернуть конвой обратно в Англию; причин указано не было. Что могло произойти? Неужели высадка откладывается?

Хоффман посмотрел в бинокль на идущие впереди тральщики; они курса не изменили. Не изменили курса и эсминцы, идущие за его кораблем. Получили ли они приказ? Прежде чем предпринять что-то, Хоффман решил сам прочитать приказ. У него не должно быть сомнений. Он быстро спустился в радиорубку на нижнюю палубу.

Радист 3-го класса Бенни Глиссон не ошибся. Он показал капитану радиожурнал и сказал:

– Я дважды все проверил, чтобы не произошло ошибки.

Хоффман быстро вернулся на мостик.

Теперь его задачей, как и задачей других эсминцев, было как можно скорее развернуть конвой. Поскольку Хоффман был во главе, он был обязан позаботиться сначала о флотилии тральщиков, идущих в нескольких милях перед ним. Он не мог связаться с ними по рации, потому что переговоры были запрещены. Хоффман отдал команду:

– Машины, полный вперед! Подойти к тральщикам. Сигнальщик, к прожектору!

Пока «Корри» шел полным ходом вперед, Хоффман смотрел назад на другие эсминцы, которые, маневрируя, начали разворачивать конвой. Переговариваясь с помощью световых сигналов, они делали невероятно ответственную работу. Хоффман понимал, что они находятся в опасной близости от Франции – всего каких-то 38 миль. Не засекли ли их уже? Будет невероятно, если им удастся уйти незамеченными.

Внизу в своей рубке Бенни Глиссон каждые пятнадцать минут пытался поймать зашифрованное послание о том, что высадка отложена. Для него это была бы самая плохая новость, потому что она подтвердила бы его худшие подозрения: немцам стало известно о высадке. День «D» перенесен, потому что немцы вычислили его? Бенни не мог видеть всей картины подготовки конвоев, которые загружались во всех бухтах, портах и заливах, начиная от Ленд-Энда до Портсмута, и которые смогли отправиться в путь незаметно для разведывательных самолетов люфтваффе. Если поворот конвоя был связан с другой причиной, это означало, что у немцев будет больше времени, чтобы обнаружить армаду союзников.