Самый яркий свет

— Не лечить, — истово ответил Нестор. Сейчас он напоминал собой то ли юродивого, то ли пророка. — Предотвращать! Холеру приносят те самые мелкие твари, они любят теплую стоячую воду, живут вне тела долго, через тухлую водицу и грязь переходят на здоровых. Мрут же при кипячении или наоборот на морозе, а в человеке выделяют гадость, от которой… простите, Ваше Величество, человек тот жидко гадит и блюет непрестанно, отчего воду теряет и умирает как от жажды.

— То есть можно больного просто водой поить? — заинтересовалась я.

— Поить больного — оно всегда полезно. Но при холере не держится вода, ох и насмотрелся я. Вливаешь в него миску, а он две… из всех отверстий обратно. От того и мрут сотнями. Поэтому первое дело при холерном море — чистота и воду кипятить, больных со здоровыми не держать, а померших немедля сжигать или закапывать, не давая лобызать их!

Нестора можно было слушать долго, я сама себя поймала на мысли, что хочу выспросить его обо всех приключениях, что тот испытал, о странах, в которых был, но время клонилось к закату. Хотя и Бакунина со мной была согласна, она сидела весь разговор, открыв рот, внимая каждому слову. Но Император повелел прекращать посиделки, пообещав, что время для удивительных историй еще будет.

— К Виллие его надо, в медицинскую академию, он его там запрет и не отпустит, пока научный трактат не напишет. И физиономию в порядок привести, бороду эту ужасную сбрить!

Свою поросль Нестор осмелился отстаивать, однако Павел Петрович пристыдил будущего дворянина. Мол, была бы растительность добрая, а не эти клочки встрепанные.

Уже у самой лестницы меня нагнала Екатерина и, смущаясь сильно, спросила:

— Александра, Вы можете сговориться с госпожой Аммосовой?

— Это по какому поводу?

— Нам… мне… очень хочется ребенка от Павла… Петровича. Но никак не выходит, не дарует Бог дитя. Она же в этом мастерица.

— А что ж Вы сами ее не спросите?

— Не любит она меня. Как и я ее.

Я задумалась. Об этой стороне Света мне было известно мало, но все же знаний от общения с Марой понахваталась.

— Для уверенности ей надо бы и Императора осмотреть.

— Это будет сложно, — расстроилась Бакунина. — Павел ее к себе не подпустит.

— Это уже Вам разрешать, — пожала я плечами. — Он-то сам в курсе Ваших… планов?

— И даже одобряет, — улыбнулась фаворитка. — Для престолонаследия ущерба нет, ребенок прав на трон иметь не сможет. Но… все мы смертны, Павел Петрович в свои годы крепок и проживет долго, если зла в том числе и Вы не допустите. Но я сама хочу оставить о нем память в своем ребенке.

Здоровье у Императора отменное, это как раз следствие заботы моего батюшки, даже после кончины своей хранит старого друга.

— Я поговорю с Маргаритой, — пообещала я и направилась к выходу. За окном уже совсем темно, пора домой.

Глава 17

В парадной неожиданно встретился Аракчеев. Удивительны здесь были две вещи сразу: внизу не было видно гренадеров, всегда сопровождающих графа, а еще он спускался с третьего этажа. На втором было две квартиры, потому как купец в свое время отказался продавать моему отцу весь этаж целиком, разбив его на два апартамента. А вот выше все пространство целиком снимал Иван Борисович Пестель.

Обычно Алексей Андреевич как раз посещает наш дом, стучась в двери напротив моих, где и обитает чета Пукаловых. Иван Антонович в такие дни срочно собирался по неким делам, а Варвара гостеприимно раздвигала ноги в супружеском алькове.

Но сейчас Аракчеев шел сверху. Он недовольно поморщился, узрев меня, но все же остановился и склонился в вежливом полупоклоне:

— Вечер добрый, Александра Платоновна.

— И Вам, Алексей Андреевич. Сложный день.

— И не говорите. Не ожидал Вас встретить.

— Вообще я тут живу!

— Тоже правда, — согласился граф и хотел уже идти мимо, но снова взглянул на меня и произнес: — Дурные у Вас соседи. Ты к ним со всей душой, а они… Неблагодарны людишки.

Он махнул рукой и застучал каблуками по лестнице.

И что это было? В раздумьях я постучала в дверь и обомлела, увидев заплаканную Таньку.

— А с тобой что стряслось?!

Выпытывать причины рыданий пришлось едва ли не силой, горничная все пыталась отговориться, что беды ее — маленькие, госпожу трогать совсем не должны. И только после угроз и оставить без конфет, и вообще выслать обратно в деревню Таня во всем созналась.

И ярость моя вспыхнула так, что могла опалить обои на стенах. Как выяснилось, пока я почти убивала Императора, на честь моей крепостной покусился Борис Пестель.

Средний сын Ивана Борисовича особыми талантами не блистал. Его брат Павел уже делает блестящую карьеру, о другом отпрыске — Владимире, который также выбрал военную стезю, я тоже слышала много хороших отзывов, а вот Боря оказался безликим. Окончил Пажеский корпус, но в итоге был пристроен отцом к себе в губернские секретари. Как они по-семейному управляют Сибирью, мне приходилось только слышать, однако слухи расползались порой самые зловещие. Говорят, что притеснения для живущих за Уралом имеются значительные, но возможность подать челобитную осложняется тем, что почтовые сибирские ведомства тоже курируют Пестели.