Самый хищный милый друг (СИ)

— Я думал, вы ежедневно общаетесь. Плотно и интенсивно. А вы…

— Коля, я тебя сейчас убью!

— Нет, я просто не понимаю, как ты можешь не знать…

— Что?!

— Кирилл вчера сорвался во Францию, — вздохнул проклятый болтун. — Андрей Константинович в больнице.

— О, нет… — испугалась я. — Что с ним?

— Как-то у них там все хреново.

— Ох…

— Вот такие дела, Катюша. Кирилл вчера улетел. Загрузил всех поручениями и рванул в аэропорт. Сейчас, наверное, уже там, у родителей.

— Андрей Константинович, — прошептала я. — Нет, я не хочу, чтобы он… чтобы с ним… Нет!

— Шеф сказал не звонить, отвечать не будет. Думаю, там все серьезно. Увы. Жаль папаньку. Он офигенный, мне очень понравился. Душевный мужик. Антонина ездила сегодня в церковь, свечку ставила перед какой-то волшебной иконой. Ну, чтобы Константиныч выкарабкался. Мы ей сказали, чтобы купила свечей побольше и от всего коллектива поставила. Классный дядька, жаль, если умрет.

Я отпрянула от Коли, а потом набросилась на него с кулаками, начала колотить в грудь.

— Ты идиот, что ли! Такие слова вообще нельзя произносить! Даже и думать нельзя!

К сожалению, на Коле был пуховик, поэтому избиение не было эффективным. У меня же не такие кулаки, как у Кирилла.

— Кать, я понимаю. Ты тоже прониклась, папаша ведь обаятельный. Но он же сильно болеет… Так что сейчас все может случиться.

— Нет! — я всхлипнула. Горло перехватило, из глаз прыснули слезы.

— Кирилл был мрачнее тучи. Ужасно переживал. Прям больно было на него смотреть.

— Довезешь до дома?

— Катюша, конечно! Извини, расстроил тебя. В офис, значит, уже не пойдешь?

— Нет.

* * *

Я ни секунды не сомневалась: решение лететь во Францию приняла мгновенно. Виза открыта, осталось только купить авиабилет. Один раз я набрала номер Кирилла, но телефон не отвечал. Конечно, Кириллу, бедному, сейчас не до разговоров.

Я тоже не буду названивать — увидимся в Ницце, так даже лучше.

Подумала о том, что, если бы разговор со свекровью состоялся вчера, мы с Кириллом полетели бы во Францию вместе. А так мне придется догонять любимого.

Удивилась, обнаружив, что есть прямой рейс Москва-Ницца. Отлично, одним самолетом меньше, не надо сначала лететь в столицу, потом — в Париж, и только оттуда — на Лазурный берег.

Нет, все оказалось гораздо проще. Сложнее было понять, как ночью добраться из Шереметьево во Внуково, рейс был состыкован через разные аэропорты. Погуглила и поняла, что придется ехать на такси, более экономичные варианты ночью отпадали. И точно так же, на такси, я доберусь из Ниццы до виллы родителей.

Хорошо, что на моей карточке оставалось достаточно денег на покупку авиабилетов и остальные расходы. Размер зарплаты в «Импульсе» давал возможность почувствовать себя зажиточной девицей, тем более, что теперь я перестала отправлять деньги маме — она все равно не берет.

В девять вечера за мной заехал Глеб, я попросила отвезти меня в аэропорт. Друг, как обычно, заломил руки, заахал:

— Как же ты одна полетишь?

— Запросто! Я самостоятельная. Язык знаю, на местности ориентируюсь. В чем проблема?

— Но ты кукла, блондинка. Как начнут к тебе подозрительные типы приставать…

— Не начнут.

— Деньги есть? Я на всякий случай привез тебе еврики.

— Глебушка, спасибо! Совсем забыла, что надо поменять деньги!

— Вот! А говоришь — самостоятельная!

Пока искала подходящий рейс, бронировала билет, собирала чемодан, мысли были заняты этими процессами. Но когда мы приехали в аэропорт, и я очутилась в зале вылета, меня накрыло волной ледяного страха… А если с Андреем Константиновичем все очень плохо? Что там у них происходит?

Как же тяжело сейчас Кириллу!

Он так любит своего отца! Как нежно он окучивает эго Андрея Константиновича, постоянно высылая ему огромные отчеты, спрашивая совета, консультируясь. В принципе, в этих консультациях нет никакого смысла. Кирилл ушел далеко вперед в вопросах управления компанией. Вряд ли сейчас Андрей Константинович, оказавшись на месте сына, справился бы с нынешними объемами работы. Он бы закопался с головой. Предприятие, которым он руководил шесть лет назад, было в три раза меньше, ситуация на рынке изменилась.

И, тем не менее, сидя в приемной, я ежедневно слышала, как Кирилл терпеливо объяснял папане, какая намечается сделка, откуда прибывает груз, какие расходы, какие проценты и так далее. Я и сама отправляла в Ниццу «простыни» с цифрами — чтобы Андрей Константинович на них полюбовался, вникнул, оценил.

Такое заботливое отношение к отцу очень меня трогало. Я своего тоже сильно любила. Прошло уже три года, но я только недавно перестала ждать, что он вот-вот вернется из долгой командировки. Его уход стал трагедией, катастрофой, его отсутствие превратилось в боль, которая царапает сердце, как ледяной осколок, сколько бы ни прошло лет. Мне его не хватает, я по нему скучаю.

Не хочу, чтобы Кирилл и его мама испытали такое же потрясение. Нет, пожалуйста, только не это…