Самый красивый кошмар

– Уже не помню. – Олег Борисович безразлично махнул рукой, но я заметила его взволнованный взгляд, который он бросил на Валеру. – Ну, работал я у нее. Что случилось-то?

– Вопросы здесь задаю я, – важно сказал Гурьев. – Когда вы последний раз виделись с Екатериной Николаевной?

Олег Борисович не торопился отвечать. Он в упор посмотрел на меня, затем достал из кармана трико помятую сигарету, прикурил и дыхнул в мою сторону облачком дыма. Мы с Валерой следили за ним, не сводя глаз. Только теперь я заметила, что Олег Борисович занервничал, рука его мелко дрожала, а взгляд становился все беспокойней.

Эх, жалко, что мы с собой Шилова не взяли! Костя живо заставил бы говорить этого типчика, у него совершенно другие методы общения с подобными людьми. А так от Комова Валерка ничего не добьется.

– Тогда же летом и виделся, – не моргнув глазом, ответил Комов.

– А по нашим сведениям, это случилось совсем недавно, – заметил Гурьев.

– По каким это сведениям? – насторожился Олег Борисович.

– Вы знаете о том, что на Золотову совершено покушение несколько дней назад? – поинтересовалась я.

– Покушение? А я здесь при чем? – возмутился Комов и неожиданно спросил: – Вы что, меня обвиняете?

– Да, – уверенно отозвался Гурьев.

– Да я вообще ничего не слышал об этой вашей Золотовой, – крикнул Олег Борисович, вскочив с места. – Вы меня за бандита держите? Я вообще не понимаю, что вы мне тут впариваете? Ничего не знаю!

– Значит, отрицаете свою причастность к покушению на убийство? – переспросил Валерий.

– Да какое к черту убийство? Вы на меня больше ничего повесить не хотите? А то я по ментовкам в свое время находился, – вскипел Олег Борисович.

– Про ваш тюремный опыт мы знаем, – сообщил Гурьев.

– Вы что, менты? – испуганно спросил Комов и бросил на меня изумленный взгляд. – Вот это влип! Менты в моем доме?!

Мы с Валерой не торопились опровергнуть предположение Комова. И так сказали ему много лишнего!

– Так менты, что ли? – требовательно переспросил Комов. – Хотя бы ксивы показали…

– Обойдешься, – грубовато ответил Валера: ведь, кроме журналистского удостоверения, нам показывать было нечего.

– А-а-а, значит, не менты, – с облегчением вздохнул Олег Борисович и даже опять плюхнулся на диван.

Он прикурил еще одну сигарету, пустил облачко дыма и посмотрел на Гурьева мутным взглядом.

– А чего тогда надо? – поинтересовался Комов.

– Хватит юлить, – резко ответил Валера. – Мы знаем, что именно вы облили серной кислотой лицо Золотовой. Вряд ли стоит отпираться…

– Я? Кислотой? – усмехнулся Олег Борисович. – Да вы что, сдурели? Я вообще от вас об этом первый раз слышу. Да! Воровал, грабил… Но не убивал.

– А Екатерина Николаевна, между прочим, не умерла, – заметила я.

– Мне это дело по фигу! Я свое отсидел. И больше не хочу на зону! Десяточка от звонка до звонка… На мой век хватит. Теперь ментов за километр обхожу. А вы что же, меня пугать пришли? Дело мне шьете? Так улик даже против меня никаких нет. На понт меня не возьмете!

Олег Борисович разговаривал с нами уже не так спокойно. Теперь он почти кричал о своей невиновности, причем так убедительно, что я усомнилась в своем первоначальном предположении.

Мы с Гурьевым переглянулись. Реакция Комова на наш приход уже в первые минуты показалась мне странной. Волнение он, разумеется, скрыть не сумел, но теперь было заметно, как он с облегчением вздохнул, узнав, что мы не из правоохранительных органов. Неужели все уголовники до такой степени ментов опасаются?

– Да не… Вы не менты… – со знанием дела замотал головой Олег Борисович. – У вас глаза человеческие. А эти гады…

Комов с ожесточением махнул рукой, не закончив фразы.

– Так, значит, вы ничего не знаете о произошедшем с Золотовой? – уточнила я.

– Да вообще первый раз об этом слышу, – пожал плечами Олег Борисович. – Вы с чего взяли, что это я совершил?

– По приметам сходится. И карие глаза, и рост…

– Да таких, как я, в городе до фига, – заметил Олег Борисович, не стесняясь в выражениях.

Согласиться с Комовым было очень легко. Ведь половина мужского населения города по приметам может сойти за того преступника, который плеснул серной кислотой в лицо Золотовой. Может быть, Екатерина Николаевна и в самом деле ошиблась.

В первые секунды после случившегося она ничего не могла сказать о преступнике, а теперь, восстановив события, указала на Комова. Но похоже было, что Олег Борисович на самом деле не имеет к произошедшему никакого отношения.

Комов смотрел на нас с нескрываемым интересом, но уже не пытался опровергнуть наши подозрения. Разговор с ним, надо признаться, получился не очень хорошим. Может быть, Валера избрал не тот тон? А может, мы слишком рано раскрыли свои карты? Но Олег Борисович настаивал на том, что ничего не знает о случившемся с Золотовой. Я заметила, что ему вообще наш разговор безразличен. К тому же и никаких улик против него у нас не было.

Поэтому нам с Валерой ничего не оставалось, как попрощаться с Комовым, что мы и сделали после затянувшейся неловкой минуты молчания.