Самый лучший фамилиар

— Понимаешь ли, Джас, парень ты надежный, насколько я могу сказать это коту, — доверительно сообщил мне волшебник. — Так что сообщу тебе одну ма-ахонькую тайну. Желательно, чтобы мало кто об этом даже догадывался, хорошо?

— Да без проблем, — мне одновременно было приятно от такого доверия, но и в то же самое время страшно оттого, что может скрывать бывший военный такого класса, как Эд.

— Я, мой дорогой Джас, могу временно увеличивать свою силу как волшебника. Увеличивать примерно до околоэфирных значений, — застенчиво улыбнулся Эд. — Так что мы сейчас с тобой прыгнем прямо сквозь Шум.

Я охренел.

— Знаю, вопросов много, — махнул рукой Эд. — Но ты уж потерпи. В первый раз это может быть неприятно, но мы с тобой пробудем там около трех-четырех секунд. Воздуха там нет, только эфир, так что задержи дыхание! Как выйдем, готовься применять свой этот тайный эффект. Лезь в мешок.

Я послушно перебрался с плеч в мешок и даже затянул горловину ниже плеч.

Внезапно по костям Эда заструилась какофония. Как я это узнал? А это все равно что провести наждачкой по каждому нерву в организме. Я едва сдержал Кота от праведного желания убить этого тупого человека.

Эд приподнялся на носки и вытянул руки вверх, напрягаясь, как струна. Какофония гремела громче и громче, а Геау-ти в руке волшебника едва слышно пищала на одной ноте.

Эд глубоко вдохнул, и я следом послушно задержал дыхание.

И тут под нами раскрылась какая-то ярко-сиреневая лужа…

…и мы туда упали.

***

Бесконечное пространство, во все стороны, куда ни посмотри. Мы то ли падали, то ли висели, то ли что-то еще, для чего еще не придумали слова.

Мы словно бы были посередине бескрайнего бездонного неба, в котором перемешивались светлые оттенки фиолетового — сиреневый, розоватый, мерцающий бело-фиолетовый… То тут, то там на этом бесконечном небосводе сияли прожилки золота, словно слои в мраморе. Очень редко встречались крошечные пятнышки черно-фиолетового, словно изъяны на спелом фрукте.

Но не цвет был важным.

Вокруг царил звук. Откуда-то сверху гремел бас, далеко справа звенели литавры, снизу тянулись пронзительные скрипы, тягучие прерывистые звуки обволакивали меня со всех сторон. Каждая моя косточка дрожала в унисон с отдельным звуком, все вразнобой, но создавая прекраснейшую из всех слышанным мною когда-либо мелодий. За единый миг я понял, что этот чудесный оркестр не ограничился костями. Каждый мой нерв звенел от напряжения, уподобляясь то ли скрипке, то ли гитаре, то ли контрабасу. Артерии и вены

словно ветвились, пропуская сквозь себя третьи звуки, и те выходили как из трубы, волынки, саксофона… Кожа туго натянулась и изредка сокращалась, имитируя барабан. Даже мышцы, спазматично подергиваясь, выдавали звук, отдаленно напоминавший звук пианино.

Мелодия, почему-то издаваемая мною, была так прекрасна, что не хватало не то что слов, а мыслей. Из моих кошачьих глаз потекли слезы. Каждая слезинка вращалась в пустоте Шума, серебристо звеня.

Мне захотелось сказать об этом Эду, поделиться с ним этим прекрасным состоянием.

Я обернулся.

Эдвин, источая черно-фиолетовую дымку, улыбался. Я проследил за его взглядом и обомлел.

Из корпуса инструмента, который крепко сжимал волшебник, вырастала полупрозрачная бесполая фигура, источающая бледно-золотое сияние. И контуры фигуры, и ее лицо постоянно расплывались, менялись, теряя очертания и моментально приобретая новые. Завидев меня, на подобии лица Геау-ти выросло что-то, отдаленно напоминающее улыбку.

Геау-ти помахала (-ло?) мне прозрачным отростком вместо руки, и мы…

…вывалились в реальность.

***

Мой организм радовал своей стабильностью. Джаспер столкнулся с чем-то необычным? Джаспер подвергся воздействию мощного колдовства? Джаспер немного переел? Ответ один — нам надо проблеваться.

Но как только прошел первый шок, я решил отложить акт рвоты на потом — мы находились буквально в пяти метрах от разлома, и из него прямо на глазах выбиралось четверо новых красных панцирей.

В нос снова ударила тошнотворно-восхитительная смесь запахов. Кот же снова предложил самое действенное средство под солнцем и лунами. Я волевым усилием отказался.

— Джас, не хочу тебя торопить… — Эдвин с силой взмахнул хвостом, и один красный панцирь распался на две части, так и не вылезя из зияющего провала в реальности, — Но применяй давай свой сильнейший прием.

Я заметил, что один глаз Эда стал темно-красным из-за лопнувших каппиляров. Очевидно, он сильно выложился.

Меня охватила веселая обреченность. Хочет мой суперприем? Ну на.

Я спрыгнул с Эдвина.

— Угул га сарр, — прошептал я на языке галгар, пропуская сквозь себя сильнейший поток Мощи, фиксируя его на пике и поддерживая. Мне нужен колоссальный импульс, чтобы создавать точечные проколы в мироздании.

Через мгновение около меня вспыхнул, распространяя удушливый запах горящей серы, огонек. Он был маленький — как половина меня. Вспыхнул, погорел секунду, и пропал, а на его месте остался угул. Безрогий.