Самый лучший фамилиар

— Горсти можно разменять на более мелкие серебряные монеты — молоты. Как раз на горсть — двадцать. Есть еще медные монеты, корона — равна десяти горстям, и мелкая луна — пяти молотам.

— Подожди, медная корона равна десяти серебряным горстям?

— Ну да.

— Почему это медь дороже серебра?

— А бывает по-другому? — захлопала глазками Лира.

— У нас золото дороже серебра. Медь дешевая.

— Вся медь обладает особым взаимодействием с призраками, Джас, — Лира погладила меня, поднялась с корточек и, мимолетно размяв ноги, двинулась дальше. Я за ней. — Призраки могут взаимодействовать с медью. Призрака можно запереть в медной клетке, ранить медным ножом и оплатить его услуги медной монетой. Большая часть меди в нашем королевстве принадлежит Братству.

— О как.

— Итак, дальше по списку. Ты голоден?

— Еще как.

— Ладно, куплю тебе обрезков мяса, — Лира махнула рукой.

— Благодарю.

— Так, спиральный предмет с длинной ручкой — это дешевенький спироскоп. С его помощью я определяю духов разной силы из разных планов. Моим заказом было сделать крынки, которые охлаждают налитое в них молоко. Пятнадцать делений — это несильно, а вот десять — молоко уже будет ледяным. Для последнего нужен дух помощнее, и жертва побогаче. Первым трем я скормила лист серой пахучки, ну а последним — кусочки зимней заячьей шкурки. Духи Вьюги любят белый мех. Так, есть еще вопросы?

— Еще как, — шокированно протянул я.

Пока Лира говорила, я успел оглядеться и охренеть.

По улице шагал хвостатый мужик. Я серьезно. Обычный мужчина средних лет, в куртке и холщовых штанах куда-то брел по своим крестьянским делам, а сзади покачивался недлинный, покрытый обычной кожей хвост с пушистой кисточкой на конце.

Когда он прошел мимо, к слову, кратко поклонившись Лире, я подергал Лиру за полы мантии:

— Это что такое? Почему он хвостатый?

— Ну как… Даже не знаю, как и объяснить… — Лира явно растерялась.

— Как есть давай.

— У любого человека есть две руки, две ноги и хвост. Я не знаю, как объяснить понятнее.

Я повторно охренел.

— Да ты гонишь, — но что-то подсказывало мне, что нет.

Вместо ответа Лира, украсившись едва заметным румянцем, подошла к небольшой лужице, приподняла полы мантии, обнажив стройные щиколотки, и перешагнула через лужу. Перешагнула, махнув мне кисточкой на своем хвосте!

Я на пару секунд потерял сознание.

Очнулся на руках у Лиры. Она озабоченно оглядывала меня.

— Что с тобой?

— Почему у людей хвосты?

— Так всегда было…

Я сдавленно промычал что-то невнятное даже для меня самого. Как ей объяснить, что я, не помня собственного имени, твердо убежден, что отсутствие у людей хвостов — один из постулатов вселенной? И к этой красивой, сформированной картине мира сейчас подбирается толстенный полярный лис?

Ладно, ладно. Ладно. Ладно!

— Лира, спасибо, меня можно опустить. Просто в моем мире люди не имеют хвостов. Вообще.

У Лиры округлились глаза.

— Не имеют хвостов?! Как такое возможно?!

— Теперь ты поняла мое состояние?!

— Хвост же нужен для волшебства!

— А-а-а-а-а…

Кажется, я знаю, как волшебников Червивого дна лишают сил… И как парой фраз можно надломить психику бедного кота.

***

Следующий заказ был несколько проще. Опять же зажиточный крестьянин каким-то образом повздорил с домашним духом.

Лира тихо и быстро пояснила, что это дорогая услуга — дух из Завихрений привязывается к определенному зданию, храня в нем порядок и уют. Однако, дух имеет свои привычки и определенные стандарты, так что оскорбить духа может быть проще, чем кажется. И тогда тяжко приходится всем: и хозяину дома, и духу — у первого в доме непорядок, киснет молоко и бьется посуда, а второй накрепко привязан к обиталищу невежи, глупца и варвара.

И, конечно же, у этого лубочного (слово-то какое выплыло, аж голова заболела) крестьянина тоже был хвост.

Лира просто порядка десяти минут разговаривала с некрупным синим драгоценным камнем, который вынес ведьме хозяин. Лира использовала только текучий язык духов, иногда сверяясь с крошечной книжкой в сером переплете. По завершению разговора хозяина обязали каждый день протирать специально выданной тряпочкой камень, не пить какую-то там разновидность местного пива и уж ни в коем случае больше не приглашать домой господ Алкарна и Нимса. А то история повторится.

Лира получила десять горстей.

Потом мы переместились в город. Пришлось пройтись.

Город не произвел на меня особого впечатления. Да, каменные и кирпичные здания, по 4–5 этажей, хорошее озеленение, брусчатка. Но слабая головная боль, ворочаясь в черепе, шептала, что я видел города куда грандиознее и живее. Впечатляли, правда, размеры города относительно меня. Умом-то я понимал, что в четырехэтажке не было ничего необыкновенного, но мне все равно приходилось задирать голову к самым небесам.

Меня заинтересовали прохожие. Не было похоже, что вокруг средневековье — женщины в свободных платьях, мужчины в костюмах и легких плащах нараспашку, цилиндры и береты — мода подсказывала, что средневековье осталось позади. И, конечно, не все, но многие люди не видели ничего зазорного в том, чтобы помахивать хвостом при ходьбе.