Самый лучший фамилиар

— Сложно сказать. Она милая и добрая, пока ты не шалишь. Тогда в ее глазах просыпается холодная искорка, и раз! Ты по колено в ледяной глыбе, — да, Лира упоминала, что ее бабушка — никсиалистка, ее домен — Вьюга. — Пока выберешься, трижды подумаешь, а надо ли было носиться по коридору с вазой. Но знаешь, такое бывает редко. Я очень ее люблю. Стараюсь вот по мере сил, — Лира ласково погладила бабушку по темным волосам.

И Лира действительно старалась. После каждого вечера в библиотеке она находила как минимум один ритуал, который потенциально мог вывести бабушку из этой кататонии. Некоторые она записывала в блокнот, как «пока неосуществимые» — это были ритуалы с редкими и просто дорогими компонентами. А вот все остальные…

Лира чертила на полу мелом огромные пересечения фигур, курила дым из десятка трав, на чердаке до хрипоты спорила с духом из Последнего океана, однако, ничего не срабатывало.

Лира не теряла боевого настроя.

А я? Я тоже заражался ее боевым духом. Пока Лира искала редкие книги, химичила над очередным составом или рисовала мелом четвертую за вечер восемнадцатилучевую звезду, я выходил в сад (Лира придумала котоход из кухни) и до дрожи в лапах тренировался со своей Мощью.

В сад я вышел после того памятного дня — Кот все-таки выпросил у меня исследование территории. Напялив свое пончо, я по свежеустановленному котоходу выскочил в сад.

Исследовать было что. Поместье находилось в отдалении от предместий города, буквально десять минут пешком, посреди небольшой рощицы неизвестных мне деревьев с свисающими плетями веток. Территория поместья была довольно значительная и уж точно больше, чем мне показалось в первый раз.

Дело не ограничивалось одним Т-образным особняком. Неподалеку был сверкающий купол оранжереи и какие-то хозяйственные пристройки, а за домом был разбит сад.

Насколько я разобрался, тут стояла середина весны — и все равно трава разрослась так сильно, что мне было видно ориентиры только тогда, когда я вставал на задние лапы.

Сад был полностью запущен — среди травы попадались сухие ветки и остатки сгнивших плодов. Зато по раскидистым ветвям очередных непонятных деревьев было так удобно и интересно лазить…

Хозяйственные строения меня не заинтересовали — опустевший одноэтажный дом для прислуги — прохладный, темный и неприветливый. Пахло пылью и крысами. Сарайчик был заполнен хозяйственными инструментами — от лопат до молотков с гвоздями. Крысами пахло гораздо сильнее.

А вот оранжерея меня заинтересовала. Это была красивая полусферическая постройка радиусом так метров двадцать, с выложенными камнями дорожками и аккуратными клумбами. Но произраставшие тут растения умерли, некоторые сгнили, некоторые высохли. Лира выкинула то, что сгнило и собрала высохшие растения, делая маленький запас и спасая семена. Теперь в оранжерее было пусто. Только случайно занесенная вездесущая трава уже начала прорастать. Тут пахло сеном, душистыми травами, специями, теплой землей… Тут просто было тепло. Мне очень нравилось в оранжерее.

И именно на территории поместья я как следует познакомился с Котом.

Как и подобает коту, он напал резко, словно из засады. Раньше, до выхода в сад, я мог с легкостью игнорировать любые его запросы и команды. Но теперь он набрал силу и иногда перехватывал управление на себя.

С моих слов может показаться, что я был чем-то или кем-то одержим, но на самом деле это проявлялось навязчивыми мыслеобразами, иррациональными желаниями, иногда у меня словно бы притуплялась ясность сознания. Однако, признаться честно, мне нравилось думать про этот комок гормонов и инстинктов как про живое существо. Про Кота.

Начнем с самого веселого. Для вас. Не для меня. Кот научил меня определять состояние моей пищеварительной системы. И, пожалуйста, не спрашивайте, как.

Кот научил меня прыгать с высоких деревьев и приземляться точно на ноги. В первый раз я чуть концы не отдал, а потом мне даже стало нравиться.

Мне пришлось оббегать и пометить каждое дерево и каждый угловой столб поместья — иногда на его территорию забредали другие коты. Мне было не по себе от идеи вступить в бой с другим котом, а вот Кот дрожал от нетерпения. От меток в доме я его еще кое-как удерживал.

Я мог заниматься волшебством только тогда, пока Лира варила зелья или занималась исследованиями. Как только ведьмочка надевала голубой фартук и разводила огонь на кухне, мое сознание мутилось, и очухивался я уже на кухне. Кот терся нашей, черт возьми, головой о брюки счастливо хихикающей Лиры и выпрашивал подачки.

Да, мы с Котом ели как не в себя. Насколько я помню, это была особенность породы. И еще это был один из тех вопросов, в которых я с ним был солидарен. Несмотря на количество и размер съеденного, я не мог толком набрать вес — еды хватало только на мой рост, так что я выходил худым котом. Я съедал все, что мне давали, и почти всегда был полуголодным. Несколько раз я жаловался на это Лире — она давала мне больше еды, я обжирался до полусмерти, Кот перехватывал управление и блевал.