Самый лучший комсомолец. Том пятый (СИ)

— Потому что пожилой директор базы, поднимающий руку на главу республики в нашей стране — редкость, — отмазался я. — Но нужные организационные выводы мы сделаем, Шараф Рашидович, я вам обещаю.

— Теперь тебе не жить, падла, — обратился Рашидов к гражданину Халилову.

— Захват заложника, сиречь — терроризм, это высшая мера, — подтвердил я. — Захват главы республики — уже дело политическое, «измена Родине» называется. Но, если Ёкуб Юсуфович сдаст всех своих подельников, цепочки сбыта и нечистых на руку коллег — уверен, он с ними плотно общается, можем ограничиться двадцатью пятью годами «строгача».

Пару лет может на рудниках и протянет.

Директор завыл, роняя слезы.

— Взял нож — бей! — рявкнул на него Шараф Рашидович. — Как мужик себя веди!

— Давайте следственную группу звать, — попросил я дядю Витю. — Как раз прилететь должны.

Оно мне надо лишнюю бумажную работу делать? Мне еще в Москву лететь, деду новости рассказывать — у него теперь очередной перерожденный обратно в борцы за победу коммунизма высокоуровневый опричник есть. А вот и подтверждение из первых уст, так сказать:

— Сергей, клянусь — я знать не знал! Сейчас этого выпотрошим, — пнул даже не отреагировавшего на это директора. — Я в Москву позвоню, чтобы пару ревизоров прислали, мы всю республику вычистим!

— Я передам ваши слова деду, — улыбнулся я. — Уверен, он такой благородный порыв оценит. А это, — указал на стол. — Конфискуется в пользу республиканских школ, на ремонт и закупку инвентаря. То же и с тем, что мы найдем у гражданина из Первого отдела. Вы с нами?

— Нет, его из Москвы поставили, пусть Москва и разбирается, — поленился Шариф Рашидович, пожевал губами и уточнил. — Нет, если нужно…

— Мы справимся, — заверил я его.

* * *

В Москву я прибыл во втором часу ночи, но дед — что очень радует! — сегодня заработался, поэтому ехать пришлось в привычный Кремль. Привычный, да не совсем — вторящие приглушаемым толстым ковром шагам, ставшие слышимыми скрипы и стуки здания заставляли бежать по телу легкие мурашки, которые только усиливались от осознания того, где и зачем я нахожусь. Именно отсюда тянутся нервные окончания ко всем уголкам сверхдержавы — квинтэссенции уходящей вглубь веков великой цепи. Не важно — Киев, Москва или Петербург. Побоку социально-экономическая формация. Плевать на правящую надстройку — здесь была, есть и будет могущественная, вгоняющая весь мир в страх и оторопь (Как оно могло появиться?! Почему оно до сих пор живо?! А главное — что нам с этим делать?!), великая Империя!

Поздоровавшись с демократично помахавшим мне из-за своего стола дедовским секретарем, я открыл дверь Высочайшего кабинета и спросил:

— Разве мы не являемся воистину богоизбранным и богоспасаемым народом?

— Место здесь такое, — подняв очки от бумаг и улыбнувшись, ответил деда Юра. — Располагает к размышлениям о судьбах Родины.

— Сиди, устал же наверное, — нахально заявил я и прошел к столу, заняв стул напротив. — Совсем ты себя, деда, не жалеешь — вон какой глаз краснючий, осунулся, морщин прибавилось. Давай ты на воды на месяцок отдохнуть, а я за тебя поправлю?

— Было бы неплохо! — потянувшись, зевнул Андропов. — Давай через год к этому разговору вернемся.

— Серьезно? — охренел я.

— Нет конечно! — хрюкнул он и наклонился над столом, с ухмылкой поделившись наблюдениями. — Ух как глазки-то загорелись! В каком году государственный переворот ждать?

— Извини, что поздновато, — виновато развел я руками. — Но все-таки, — откашлялся. — «Ода на восшествие Андропова первого на престол»! Красное солнышко как беспилотник Снова зависло над жухлым ракитником…

— Беспилотники — это государственная тайна, — ехидно перебил деда Юра.

— Да помню я, ты слушай! — отмахнулся я и продекламировал до конца, [ время от времени ловя «фидбек» в виде Андроповских смешков.

— Второй куплет-то похуже будет, — заметил он.

— Похуже, — согласился я.

— Записывать не вздумай, а то худсовет подмахнет, а народ решит, что это без иронии, — предупредил деда.

— Обчество пока не готово, — согласился я. — Как у нас тут в целом?

— В целом — мир и стабильность, — ответил он цитатой. — Но с трупами врагов посложнее.

— Можно чуть-чуть подробностей? — наклонился над столом и я.

— «Выдай-ка мне отчет, младший соправитель», — перевел он.

— Младший тут, как ни крути, я, — самокритично поправил скромный мальчик Сережа.

— Хотя бы так, — по-стариковски крякнул дед.

— Покажешь квартиру Сталина? — попросил я. — Если не устал, конечно.

— Пройтись не помешает, — решил он и поднялся с кресла. — Какую из трёх?

— А было три? — удивился я.

— И этому человеку Партия доверяет вести «Политинформацию» по Центральному телевидению, — укоризненно вздохнул он. — Первая во Фрейлинском коридоре была, вторая — в Потешном дворце. Третья — напротив Арсенала. Но мы не в одну из них не пойдем — там от Сталина ничего не осталось.

— Жаль, — вздохнул я. — А куда мы тогда?

— Пониже, — ухмыльнулся он. — Федя, нам туда, — показал секретарю пальцем в пол.