Самый лучший комсомолец. Том седьмой (СИ)

— Оболочке нужно торговое название. Я бы предложил «Contin» — типа продолжительный. Очень хорошо будет смотреться на упаковке: зацени с точки зрения потребителя — страшный «Сульфат морфина пролонгированного действия» или загадочное и совершенно не сочетающееся с антинаркотической пропагандой: «MS Contin». Кровь из носу нужно так сделать и запатентовать на нелегала, причем такого, чтобы к нам его притянуть не смог никто и никогда, потому что не отмоемся, — продолжил я. — С этим патентом нужно отправить товарища к какой-нибудь не очень большой, но очень амбициозной фармкомпании. Желательно, чтобы ее владельцами были евреи, по очевидным причинам.

Дед ухмыльнулся и кивнул — понимает.

— Еще желательно, чтобы стоящие во главе люди имели медицинское — хотя бы в области психологии — образование и имели в своей репутации свидетельствующие о повышенном гуманизме моменты. Например, хорошо подойдет кто-то из тех, кто лоббировал замену электрошока и лоботомии медикаментозным лечением.

— Погоди, — прервал меня дед, обернулся на сидящих в салоне товарищей, призвав к нам «дядю» с блокнотом и ручкой. — Продолжай, — велел мне.

— Просто еще один опиоидный препарат на рынке — это такое, у американцев они есть, и их назначают очень больным людям, как, в принципе, и должно быть. Но мы сделаем круче, начав агрессивную кампанию в СМИ под условным названием и основным лозунгом: «Боль — главный бич человечества».

— Боль — это симптом, — проявил здравомыслие дед.

— Конечно, — подтвердил я. — Самый яркий, неприятный и очевидный симптом. А когда симптом очевиден самому больному, то, что его нейтрализует, считается реально эффективным. Наша задача — отделить болевой симптом от того, что его вызывает, оформив во что-то вроде отдельного, требующего медикаментозного лечения, как бы заболевания. Кампания должна быть масштабной, подкрепленной со всех сторон: нужна потешная международная ассоциация по изучению боли со штаб-квартирой в Америке, и основать ее должен американский гражданин. Нужно навести связи с Администрацией здравоохранения ветеранов — эта организация давно есть, а сейчас, когда Вьетнам кончился, на родину вернутся сотни тысяч людей с нормальными и душевными ранами. Гнусно, но упыри в Вашингтоне могут очень помочь инициативе, итогом которой станет превращение травмированных и потенциально проблемных ветеранов в сидящих на аптечных опиатах овощей. Они ведь не наркоманы, они просто лечат боль.

— Понравится — канализировать отработанный материал американцы любят, — кивнул дед.

— Международная организация, при поддержке Администрации здравоохранения ветеранов, должна будет сделать самое важное: к четырем общепринятым жизненно важным показателям: температура тела, давление, пульс и частота дыхания — нужно добавить пятый: боль. Это позволит нам вывести опиоидные болеутоляющие как бы в отдельную категорию, «препараты для лечения боли». Именно так наши ручные фармакологи будут позиционировать «долгоиграющий» морфий. Пока идет накачка через СМИ, нужно организовывать семинары и банкеты для семейных врачей, рассказывая им об ужасах боли и том, что медицина, вообще-то, призвана улучшать качество жизни людей.

— Спасать жизни и здоровье, — поправил дед.

— У вас очень консервативная точка зрения, мистер Андропов, — удрученно покачал я головой. — У моей жены болит спина, но ни один доктор не смог обнаружить причину страданий моей ненаглядной. Вы предлагаете оставить все как есть, хотя существует чудо-препарат, способный исцелить боль?

— Понял, — хрюкнул дед.

— Это у нас план на первую пятилетку. Наши фармакологи посмотрят на продажи, оценят потенциал и неизбежно придут к выводу о том, что морфий — штука старая, всем знакомая, а потому имеет немало коммерческих ограничителей. Выход — разработать новый опиат, покруче, не настолько зарегулированный и обладающий неиспорченной проклятыми наркоманами-морфинистами репутацией. Они его сделают, пойдут к прикормленному товарищу из Управления по контролю за продуктами питания и лекарствами, и он нарисует новинке заключение о том, что препарат не вызывает зависимости и передозировок. Что, конечно, будет враньем, но, когда дело дойдет до суда, пройдет много лет, и в США к тому времени развернется настоящая опиоидная эпидемия. Таблетки — дорогие, а уличное дерьмо — дешевое, и к нему приобщатся даже те люди, которые в нормальных условиях держались бы от наркотиков подальше — например, белые воротнички. Таблетки ведь им выписал добрый семейный доктор, эти таблетки одобрены государством, а значит — совершенно безопасны. А когда он окажется на улице в обоссанных штанах и со шприцем в гнилой вене, будет уже слишком поздно.

— И фармкомпанию прикроют, — предположил дед.