Самый лучший комсомолец. Том третий

— Поэтому мы и исправляем допущенные после смерти Иосифа Виссарионовича ошибки, — покивал я. — Это — прискорбно, но на Двадцатом съезде мы потеряли многое, объявив самого лучшего правителя в истории нашей страны кровавым диктатором. Но ничего непоправимого не произошло, и, хорошенько поработав, мы сделаем СССР еще сильнее, чем он был в сорок пятом году. И мы очень надеемся, что между нашими странами больше не возникнет прискорбных недопониманий. В конце концов — у нас одна на всех цель, и было бы глупо ссориться с социалистическими странами на радость западным империалистам.

— Я разделяю ваше с дедушкой видение, — не будь дурак, согласился со мной Ким.

Каким бы отбитым на голову он ни был, но твердо понимает — СССР ему нужен, потому что других таких блаженных, готовых «помогать» без надежды на оплату долгов, еще поискать. В моей версии реальности за следующий десяток лет Северная Корея набрала кредитов везде, где только могла, и из-за физической невозможности по ним расплатиться в долг давать перестали — бедственное положение Истинной Кореи в моем таймлайне объясняется еще и этим.

После войны и разделения страны на Юге осталось сельское хозяйство, а на Севере — тяжелая промышленность. Американцы на бомбежки привычно не поскупились, разнеся кучу построенных еще оккупантами-япошками предприятий. Северные корейцы их как смогли отстроили и сделали на них ставку — будем продавать чугуний и закупать недостающее. Какое-то время работало, но тут пришли санкции. Кому продать чугун в обмен на рис, если заокеанский гегемон, так сильно топящий за свободный рынок, запретил торговать? Правильно, только тем, кому санкции побоку — нам или Китаю. Увы, чугуния и нам, и им хватает собственного, поэтому обречена маленькая гордая Корея на полуголодное существование до тех пор, пока у нас сельское хозяйство не наладится. Фигня, прорвемся.

Покушали, поговорили о более приземленном.

— Я бы очень хотел, чтобы Юрий Ирсенович приехал в гости к нам в любое удобное для вас время, — выкатил я приглашение.

Будем наследника в более удобный для меня инструмент превращать.

— Как только будет возможность, мой достойный сын с радостью ответит на ваше приглашение, — одобрил старший Ким.

После пирушки настало время развлечений, и Оля наконец-то удостоилась высочайшего внимания, под наигрываемую мной на рояле мелодию исполнившая песню о любви дочери к маме: [ https://www.youtube.com/watch?v=WTQrfQLsfuk ]. Всю дорогу тренировалась, бедняжка — на корейском у нее две песни: эта и попсятинка. Еще есть будущий гигахит, но его мы пока не «палим», а доверим спеть приглашенному гостем на завтрашний вечерний концерт аборигену, чтобы не портить впечатления акцентом.

Кимы вежливо похлопали, и старший выдал Оле совет — учить корейский старательнее, в утешение похвалив ее вокальное мастерство. Всё, теперь мировой суперзвездой ей точно быть. Мне бы тоже от Ким Ир Сена пару советов — сильно мощное заклинание на успех получается!

Глава 19

Под конец приема обрабатываемый младший Ким дал течь и вызвался сопровождать меня завтра. При этом он настолько неприятно ел глазами Виталину, что пришлось от греха подальше принудительно ее оставить в посольстве на весь день.

С утра, в сопровождении Оли, ее мамы и дяди Германа прибыли на генеральную репетицию в театр Моранбон — его во время войны тоже разбомбили, но корейцы отстроили обратно и теперь пользуются. Площадка прямо маленькая — семьсот посадочных мест, и никакого масштабного концерта не выйдет. Но мы здесь не корейцев развлекать, а непосредственно Кимов, которые, разумеется, придут. Остатки забьют номенклатурой и вояками, получив в итоге полный зал «совершенно обычных граждан».

— Великий лидер часто бывает в нашем театре…

Разумеется, не обошлось без экскурсионной составляющей. Нам даже показали кусок недобеленной стены, на которой сохранился мазок самого пришедшего отдать указания по ремонту Ким Ир Сена. Не страна, а один огромный музей славы Его.

Познакомились с певцом — он репетировал по записанной в поезде «демке», выгнали на сцену, где он идеально исполнил будущий всесеверокорейский шлягер с первой попытки. Далее выгнал на сцену Олю, которая тоже ожидаемо блестяще справилась. Еще будут образцово-показательные детско-этнические ансамбли, но ими занимаюсь не я, поэтому оставили соотечественников продолжать готовиться и централизованно питаться в местном буфете, а мы с дядей Германом отправились подбирать товарища Юрия, по пути посмотрев подозрительно похожую на Останкинскую телебашню.

Подобрали (он сам и двое здоровенных корейцев в военной форме — телохранители) и отправились в образцово-показательную воинскую часть.

— Сегодня в Пхеньяне прекрасная погода, — начал он разговор.

— Это так! — согласился я. — Величие этого города видно и в самый густой туман, но при ярком солнечном свете он выглядит еще лучше.

— Мы планируем большие стройки к семидесятилетию моего многоуважаемого отца, — выкатил Юра спойлер. — Приглашаю тебя, товарищ Сергей, посетить нашу столицу еще раз.