Самый лучший пионер (СИ)

Таня оказалась более практичной и сердобольной — с нежным воркованием аккуратно разогнула ветки и взяла поскуливающего щеночка на руки. Посмотрев на меня с непередаваемой внутренней борьбой в глазах, тоскливо вымолвила:

— Мама говорит, что в коммуналке собаку заводят только кретины!

— Это так — плохо будет и людям, и собаке, — Грустно подтвердил я: — Знаешь кого-нибудь, кому нужен щенок?

Таня оживилась, согрела меня выражением надежды и доверия на своей мордашке, и покачала головой. Все сам, да?

— Пошли искать молоко и телефон, — Смирившись, предложил я Тане.

Пока девушка держала аккуратно открытый пакет с молоком перед мордочкой лакающего щенка, я набрал номер Артема.

— Привет! Собака нужна? — Сразу же спросил, как только он взял трубку.

— Мамка не разрешает, — Стеснительно поведал он.

— Понял. А не знаешь, кому нужна?

— Можешь Вовке отдать — на одну ночь у него мамку уломать каждый раз получается! — Гоготнул он.

— Полумеры не для нас! — Ответил я: — Ладно, буду дальше звонить, пока.

— Удачи! — Пожелал он.

— Москва — большой город, и мы обязательно найдем в нем человека, чья жизнь без собаки лишена радости! — Заявил я расстроившейся от неудачного звонка Тане.

Она поддержала меня улыбкой, и я набрал Кате — ну мало у меня пока знакомых!

— Алло! — Староста тоже ответила сама.

— Привет, это Андропов, вопрос странный и неожиданный, но вам щенок не нужен?

— Щенок? А какой породы? — Уточнила Катя.

Поклёвка! Лишь бы теперь не сорвалось!

— Некондиционный в плане окраса сеттер, — Подрубив методички бывалого торговца дворнягами Швейка, уверенно выписал я щенку родословную.

— Сейчас, надо у папы спросить, он как раз только с работы пришел!

Трубка брякнула о поверхность, и я услышал быстрые шаги.

— Вроде клюёт! — Похвастался Тане.

— Скоро у тебя будет новый хозяин! — Обрадовала она щенка.

Не сглазила бы! Ладно, СССР — территория материализма, и магия тут не работает.

— Алло! — Трубка перешла к мужчине.

— Здравствуйте, — Откликнулся я.

— Здравствуй, Сергей! Это Катин папа, Матвей Кузьмич.

— Очень приятно! — Проявил я вежливость.

— Собаку, говоришь, нашли?

— Нашли! — Подтвердил я.

— Сеттер? А почему «не конвенционный»?

— Некондиционный! — Поправил я.

— Эх ты, глухой телефон! — Раздался на том конце провода тихий упрек в адрес дочери: — Ну-ка опиши! — Это уже мне.

Описал окрас, уши, форму лап.

— Сеттер! — Удовлетворенно подтвердил мой диагноз Матвей Кузьмич: — К нам принести сможешь? Адрес знаешь?

— Смогу. Знаю, — Подтвердил я.

А как не знать — один раз увидел или услышал, и уже при всем желании не забудешь.

— Далеко? — Уточнил он.

— Минут семь, — Прикинул я.

— Ждем! — И он повесил трубку.

— Ну все, пошли заселять малыша!

— Ура! — Обрадовалась Таня, подхватила щеночка, и мы пошли. Само собой, по пути девушка просто не могла не вздохнуть: — Не хочу его отдавать!

— И я не хочу! — Признался я: — Но пока никак.

— «Пока»?

— Писателям хорошо платят, плюс у мамы калым. К Новому году, скорее всего, переедем в отдельную квартиру. Тогда кого-нибудь и заведем, будешь помогать дрессировать!

— А вы же не далеко переедете? — Осторожно уточнила она.

— Изо всех сил будем стараться остаться в нашем районе, — Кивнул я: — Тут же хорошо — все рядом.

— Хороший район! — Обрадованно кивнула Таня: — И парк рядом!

— В парк в субботу пойдем, после школы, — Правильно понял я намек.

— Не хочу на картошку! — Призналась девушка, резко поменяв тему.

— Здоровый человек на картошку хотеть не станет! — Кивнул я: — Но все копают, потому что продукт стратегический, Родине очень нужный, и мы, как пионеры, обязаны откликнуться на ее призыв!

— Будто нас спрашивали! — Фыркнула Таня: — Но это еще ничего, когда студентами станем, вообще почти на месяц в колхоз отправят!

Отличный повод как следует посинячить, поинспектировать сеновалы и поплясать под Магомаева на дискотеке в сельском ДК с последующей массовой дракой против местных. Звучит весело!

— Надо — съездим, — Проявил пионерскую готовность ко всему.

— И почему водку не запретят? — Вздохнула Таня, отметив аккуратно бредущего, опираясь на забор, выпившего пролетария.

Потому что в интернете говорят, что это треть советского бюджета, и это, к сожалению, самая маленькая проблема.

— Потому что людям нравится бухать. У кого-то получается держать себя в руках — такие никак не портят жизнь окружающим. Кто-то — пьет чаще, как вот этот товарищ: заводского гудка дождался и сразу в рюмочную. Ну и такие, как твои и Вовкины отцы — это уже болезнь, и сами они бросить ни за что не смогут. Это жутко грустно и несправедливо, но, если запретить продавать нормальный алкоголь, народ начнет варить гораздо более вредную самогонку. Самогонщиков, конечно, будут ловить и сажать, что приведет к сопротивлению — появятся целые преступные организации, которые будут удовлетворять спрос на пойло. Поверь — от этого станет хуже вообще всем.

— Взрослые — настоящие дураки! — Грустно сделала из моей речи единственный возможный вывод девушка.