Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте

Эту фразу я часто привожу студентам. Я напоминаю им, что журналистика сродни автомобилю. Когда молодой водитель приходит в автошколу, то первое, что ему объясняют, это то, что автомобиль является средством передвижения повышенной опасности. То есть молодой человек еще не начал учить правила вождения, но уже предупрежден о возможных последствиях.

Я не думаю, что кого-то допустят работать со взрывчаткой, не объяснив последствий, то же самое касается и врачей, которые берут в руки скальпель или прописывают простую микстуру. И это правильно, потому что эти действия связаны с человеческими судьбами и жизнями других людей.

Смею утверждать, что журналист также играет жизнями людей. Мы знаем достаточно примеров, когда из-за публикаций в газетах падали правительства, уходили президенты, а чиновники стрелялись прямо в служебных кабинетах, залив кровью свежую газету со своей фотографией. И журналисты, написавшие подобные материалы, знали, что такое может случиться. Они понимали, что их цель не просто статья, а другие люди, которые, по их мнению, вредят обществу. Кто после этого станет утверждать, что журналистика не социально опасна?

Теперь о так называемых «молодых журналистах» – я не случайно взял эти слова в кавычки. Тут все просто.

Если ты стал журналистом, когда уже можешь родить ребенка, то не имеешь права ссылаться на молодость и неопытность.

Если у тебя уже есть паспорт и ты имеешь право принимать участие в выборах, если ты уже называешься полноценным гражданином, то ты должен знать все. Поэтому, те люди, которые учат журналистике как простому набору ремесленных приемов, не объясняя всех опасностей этой профессии, совершают должностное преступление.

Вот почему я посвящаю целую главу тем искушениям, которые обязательно встанут перед каждым журналистом и которые могут самым страшным образом изменить его жизнь.

Итак, начнем.

Я всегда поражаюсь, что различные международные организации измеряют уровень демократии в какой-либо стране с помощью каких-то опросов и вычислений.

Все проще. Нужно посчитать процент прямых эфиров в общем объеме вещания главного государственного канала. Этот процент все и покажет.

Диктатуры боятся неожиданностей.

Можно вспомнить недавнюю историю. Когда в 1991 году последний президент СССР Михаил Горбачев оказался в пленении в Фаросе, а в Москве начался переворот, то его зачинщики устроили пресс-конференцию, чтобы солгать, что Горбачев болен и не может руководить страной.

Они рассказывали это, нервно потея, но все шло хорошо до той минуты, пока не начались вопросы из зала.

Тогда журналистка Татьяна Малкина встала и задала наиболее логичный в этой ситуации вопрос: «Понимаете ли вы, что совершаете государственный переворот?»

Можно уверенно сказать, что на этом вопросе переворот и закончился. Все, что было дальше, уже не имело значения. Малкина сказала вслух то, что думали все. Но все молчали, а она сказала. Журналистка имела смелость, наивность или хитрость оказаться в роли знаменитого мальчика, который в сказке Андерсена «Новое платье короля» воскликнул: «А король-то голый!»

Я уже писал о страшном, уничтожающем эффекте телеправды.

После вопроса Татьяны Малкиной телекамеры показали зачинщиков переворота. Их руки дрожали. Было видно, что они неуверенны и трусливы.

Эта картинка и определила их судьбу.

Так что, простой вопрос обычной журналистки, я могу утверждать смело, во многом определил путь России.

Современные авторитарные лидеры часами могут рассказывать на экране о том, как прекрасно живет страна, но смертельно боятся прямого вопроса из зала. Они тоже читали популярные сказки, поэтому придумывают хитрые схемы, чтобы избежать неприятных вопросов. Для этого в президентские журналистские пулы приглашают только тех, кто приятен президенту. Пресс-служба президента не допустит, чтобы был задан вопрос, подвергающий сомнению правильность его курса, или чтобы журналист сказал самую страшную и крамольную фразу: «Простите, но вы так и не ответили на мой вопрос. Я хотел бы все же получить на него ответ!..»

Журналисты, входящие в пул, это хорошо понимают, поэтому ведут себя правильно. Они даже могут потом иронично написать о лидере в своем издании. Например, дерзко поддеть лидера, что на нем смешно сидит шляпа. Но прекрасно понимая, что юмор – это не сатира, они никогда не позволят себе то, что не нравится большому начальнику, а именно, подвергать сомнению то, что он говорит.

А для самоуспокоения подобные журналисты намекают, что они просто репортеры. Они просто рассказывают то, что происходило. Как про озеро, на которое прилетели лебеди.