Самый Лучший Ветер 2

— Иди делом займись, чучело. И постарайся понять, что это было правильно.

— Хорошо, — вздохнул Антоша и наконец откинулся в кресле, отбросив свои терзания. — А можно, я ещё немного с тобой посижу?

— Можно, — со вздохом разрешил ему я. — Посиди. И вообще, сейчас в селе приземлимся, со мной пойдешь, это прямой приказ, понял? С Далином я договорюсь. Надо тебя с собой везде таскать, чтобы события мимо тебя не проходили. И, если уж сидишь, журнал наблюдений возьми, я тебе диктовать буду.

Антоха без звука подчинился и приготовился записывать, а я, пользуясь моментом, выдал ему приукрашенную версию сегодняшних событий. Так делать было не принято, в журнал вносили только сухие факты, но глупо было бы упускать такую возможность. Я в красках расписал юнге могильник и пытошную, рассказал ему о полуистлевшем теле на колу, о природной подлости убиенного Далином шныря, и о бабском тряпье в мешках. Антоха старательно водил чернильной ручкой-самопиской по страницам журнала, иногда ошалело поднимая на меня глаза, и потихоньку начиная терзаться чувством вины за свой концерт перед нами.

Я, стараясь не показывать своего облегчения и впившись глазами в горизонт, монотонным канцелярским голосом, как будто между делом, бубнил ему про злодейства бывшего экипажа «Ласточки» и про их видимые следы на этом проклятом острове. Потом наконец заткнулся, втихушку переводя дух, и перевёл глаза на Антоху.

Парень задумчиво сидел, сжав в руках журнал с ручкой, и о чём-то напряженно думал. Его аура постепенно приходила в порядок, из нее исчезали суматошные всполохи и непонятные мне терзания. Потихоньку он отошел, принял для себя какое-то решение и неожиданно для меня вдруг уверенно мне кивнул.

— Ладно, — кивнул я ему в ответ и тут меня осенило. — А ты хоть знаешь, кто они были? Ну, чье это логово на острове? И откуда у нас «Ласточка» появилась?

— Знаю, — наконец заулыбался в ответ тот. — В деталях. У нас, когда я на аэродроме подсобником работал, про вашу, то есть нашу «Ласточку», это же любимая история была. И в вохре ее друг другу по десять раз пересказывают, когда в курилках сидят. И у механиков тоже. И все они разные.

— Понятно, — с удовольствием и небольшим раздражением отозвался я. — Могу себе представить, что там понавертели.

— Расскажешь? — тут же вцепился в меня Антоха. — Интересно же, как на самом деле было.

— Замётано, — согласился я. — Как-нибудь. Только ты сам сначала мне эту историю выдашь, как ее у вас преподносят. Как-нибудь вечером, когда все вместе соберемся. Чаю нальем, и… Только выбери самую цветастую, хорошо? И позови Арчи, надо на посадку заходить.

Антоха заулыбался, представляя в деталях, какой забористой историей он нас попотчует, и наконец начал выбираться из кресла, а я выдохнул и с облегчением ткнул его кулаком в плечо. Пронесло.

Глава 9, в которой герои узнают о некоторых мелочах сельской жизни

Не прошло и пятнадцати минут, как мы уже притирались на самодельную сельскую посадочную площадку. Этих минут хватило, чтобы всё местное население, побросав свои дела, сбежалось нас встречать у причальных мачт. По улицам еще неслись, сверкая пятками, опоздавшие пацаны, обгоняя медленных в силу возраста стариков, чтобы успеть вместе со всеми, но основной народ уже высыпал на лётное поле. Нам приветливо махали руками, что-то кричали, показывали на нас друг дружке руками, а я лишь устало вздохнул и выжал рукоятку ревуна на одно деление.

Раздался низкий басовитый гул, и внизу несколько крепких мужиков сообразили, чего же я от них хочу, принявшись выгонять взбудораженных людей с посадочного пятачка. Вездесущие пацаны ловко выворачивались у них из-под рук и упрямо лезли на летное поле, прямо под колёса «Ласточки», пока кто-то внизу не сообразил вооружиться хворостиной. Дело сразу пошло на лад, и мы с Арчи в четыре руки принялись заводить кораблик на посадку.

Я сначала с сомнением посмотрел на причальную команду, раздумывая над тем, на якорь садиться или все же рискнуть отдать трос с замком, но внушающий доверие вид здоровенных, совсем не суетящихся парней меня успокоил. Для очистки совести я прислушался к ним магически, но ничего, кроме деятельного интереса и уверенности в своих силах, не ощутил.

Арчи хмыкнул, указывая мне взглядом на расписанную резными узорами причальную мачту, я ошеломлённо покрутил головой и уже со спокойным сердцем выжал рычаг отстрела троса с замком.

Местная аэродромная команда, двигаясь по-деревенски неспешно и основательно, но при этом по-медвежьи ловко и быстро, в момент сцепила замки на тросах и принялась вытравливать слабину.

— Все нормативы бьют, — немного удивленно сказал мне Арчи. — Получше столичных будут, как будто каждый день у них гости.

— Так здоровья у них сколько, — объяснил я ему. — На правильном-то питании! На Торговом Острове замок с тросом три заморыша еле поднимали, а здесь, смотри, на вытянутых руках один потащил! Да еще и бегом!