Самый Лучший Ветер 3

«Ногарунг» не стал держаться реки, без предупреждения резво дунув в сторону от неё, и я, мельком взглянув на компас, даже без привязки к карте сразу понял, что пошли мы напрямки в Урзгрим, столицу гномов. Так что пока все мои худшие опасения сбывались — на этом курсе попутных аэродромов не будет. И решение принимать надо сейчас — идти за гномами или самостоятельно рвануть вдоль русла, и пусть тогда это самое решение принимают они. С Арчи и Далином мы договорились, конечно, но никого из них в рубке, чтобы повлиять на мой выбор, сейчас не было.

Я в сомнениях прислушался к экипажу, но каждый из них был занят делом. Далин с Антохой и Кирюхой что-то подсчитывали и перекладывали, снабжали бирками и взвешивали, записывали и оценивали, только шум стоял. Арчи же в своей каюте разложил нашу тетрадь на столе и теперь, попивая чаёк, спокойно делился с будущими читателями рецептами давно минувших дней. Лариска крепко спала, наконец-то успокоившись и избавившись стараниями Кирюхи от кошмаров, всё у нас было на мази.

Потом я прислушался к себе, с усилием попытавшись разобраться, есть у меня дурные предчувствия или нет, но не разобрался. А значит, предчувствий не было точно.

Тогда я обозлился на себя, на свой извечный предстартовый мандраж, ведь я знал, что стоит только встать на курс, как все сомнения исчезнут, сменившись спокойной уверенностью, всегда так было и всегда так будет, и не стал перекладывать рули. Всё равно, если нам следует начинать осваивать долгие рейсы, исходя из присутствия двух магов на борту, то лучше делать это в компании четырёх союзных кораблей, а не в гордом одиночестве. Тем более, идти предстоит над спокойными, хоть и пустынными местами. Это тебе не солёный океан, высасывающий силу у любого мага над ним на порядок быстрее, чем над сушей. И уж тем более не Руины, где можно было влететь в магическую ловушку, для них высота вообще не имела большого значения, или, что ещё хуже, войти в зону действия ПВО Древних, там шансов ноль.

Я успокоился, заслонил бьющее прямо в лицо слева по борту солнышко передвижной шторкой и попросил у Кирюхи чаю. Потом мстительно напомнил возмутившемуся в переговорную трубу Далину, что главная должностная обязанность трюмного — это поддерживать уют на корабле, а вот всё остальное — помощь на сугубо добровольных началах, и не следует делать из маленького в каждую дырку затычкой.

Потом без тени сомнений протянул руку влево, к придвинутому к моему креслу граммофону, и щёлкнул тумблером включения. Попросил принёсшего чай Кирюху поставить на него пластинку Древних, да-да, ту самую, что вчера играла, со странной надписью «Блуес тхе бест», и сделал звук потише.

Из раструба раздалось чуть заметное шипение, потом полилась мягкая странная музыка, и неведомая девушка, исчезнувшая вместе со своим миром много веков назад, запела что-то очень красивое на непонятном мне языке.

— Здорово! — оценил песню задержавшийся из любопытства в рубке Кирюха. Он залез на торпеду, на то самое место, где я раньше устраивал ему гнездо из своей кепки, и на помощь Далину не торопился. Трюмный довольно щурился на солнышке, откинувшись на лобовое стекло, и ему было очень хорошо.

— А то! — подтвердил я, сделав первый глоток чаю. — Это тебе не наши народные, блатные-хороводные. Это школа! Слышишь, голос какой? А инструменты?

— Да не! — возразил тот. — Я вообще! Здорово тут, у тебя! Небо, облака, корабль, музыка! Чай с жимолостью! Жизнь такая — самая лучшая!

— А то! — снова сказал я, согласившись с Кирюхой во всём. — А то!

Глава 16, в которой герои вникают в вопросы дирижаблестроения

Меня разбудили часов в десять утра, дав немного отоспаться после ночной вахты. Арчи просто сдёрнул шторки с иллюминатора, впустив в каюту солнечный свет, несколько раз тряхнул меня за плечо и милосердно ушёл, не став будить окончательно. Я немного просто полежал, приходя в себя, потом потянулся, постаравшись не упереться ногами и головой в переборки, а потом рывком сел. И, хотя на мне сегодня висел только разговор с гномами, следовало поспешить с подъёмом, Далину обязательно нужна будет помощь.

Прозвучали чьи-то незнакомые голоса в коридоре, глухо хлопнула дверь, «Ласточка» мягко тронулась куда-то по автомобильному и я подорвался уже всерьёз, даже не думая разлёживаться. Бросив мельком взгляд в иллюминатор, я сразу узнал аэропорт Урзгрима, по торчащей сильно вдали вычурной диспетчерской башне, но вот конкретно это место, где мы сейчас шли, было мне незнакомо. Стройные ряды каких-то ангаров в гномском стиле, мастерские и склады, здания и открытые площадки — да нас, по-моему, занесло в ту часть аэропорта, что вплотную прислонилась к дирижаблестроительным верфям, и куда, я точно знал, бородатые соплеменники нашего механика старались чужих не пускать ни под каким соусом.