Самый Лучший Ветер 3

Полностью одевшись и вооружившись, прихватив свою сумку и всё остальное прочее, я выскочил в коридор, где сразу же и наткнулся на незнакомых мне молодых гномов, что скромно стояли рядком вдоль стеночки и, стараясь не отсвечивать, с восторгом пялились в открытую дверь машинного отсека на самую настоящую живую саламандру.

— Здрасьте вам, — немного ошалело я поздоровался со всеми и затормозился в сомнениях, не зная, куда же мне идти на собственном корабле. Гномы вразнобой, показав тем самым мне свою штатскую, а скорее всего мастеровую сущность, поздоровались в ответ, не отрывая глаз от Ларискиной топки, и я решил первым делом проверить девочку, как она там, не засмущалась ли?

Но саламандра наша била все рекорды всех пожарных под этим небом, она беззаботно дрыхла в своём домике, и на такую мелочь, как внеплановый сбор внезапной толпы фанатов на борту, реагировать не собиралась. Зато вот Кирюха украдкой, не показываясь никому на глаза, всё пытался тишком закрыть дверь в машинный отсек и выглядел уж очень недовольным. Антоха тоже радостью не блистал и старался хотя бы своей задницей заслонить Ларискино окошко от нескромных взоров. Я помог им, отодвинув мешавшего гнома с прохода, и дверь очень быстро, но тихо затворилась.

— Цирк вам тут, что ли? — мне пришлось резко оборвать чуть слышно начавшийся всеобщий недовольный гомон. — Не дай бог проснётся девочка, а вы тут на неё пялитесь! Тебе вот лично приятно будет?

Выбранный мной для общения самый возмущённый гном, а я уже был учёный и не собирался разговаривать со всеми вместе, подумал и отрицательно замотал головой, признавая мою правду.

— Вот! — я воздел палец вверх и ещё раз предупредил незваных гостей, добавив в голос злобной магии, чтобы прочувствовали. — И тихо мне тут!

— Сюда иди! — из кухни высунулся наш механик и вполголоса позвал меня к себе. — Посоветоваться надо, предварительно.

Я кивнул ему и, ещё раз строго осмотрев гостей, которые уже с таким же восторгом пялились на мою «Секиру», пошёл советоваться. Не удивляясь ничему, я остановился в проёме кухонного отсека и внимательно рассмотрел двух пожилых гномов, степенно сидевших на табуретках за столом, заваленных чертежами, и так же степенно пьющих своё прохладное утреннее пиво. Далин же, слава богу, хлебал Кирюхин кисленький компот.

— Общий план ремонта, — сунул мне наш механик здоровый лист бумаги, на котором была изображена наша «Ласточка» в трёх видах. Не только анфас и профиль, как говорится, но даже и в разрезе. — И смета. Это Балин, это Бифур, они мастера, что будут работать над «Ласточкой». Смотри давай. Может, и увидишь чего.

— Здравствуйте, — в гномской манере, не расшаркиваясь и без излишней вежливости, деловито поздоровался я с ними. — Артём, штурман.

Чертежи я понимал, в сметах соображал, но Далину в этом вопросе доверял полностью. Хотя, скажи я ему об этом, и дерьма не оберёшься, будешь выслушивать весь день различные язвительные сентенции о том, какой дружный у нас экипаж, и как никто не старается взвалить всю сложную работу на одного ответственного, на свою голову, гнома.

Но мало понимать чертежи, нужно же ещё и соображать в расчётах и сопромате, а вот этого я не умел, но с умным видом взял несколько листов бумаги одновременно и принялся очень деловито их рассматривать. Седые гномы понимающе хмыкнули, но ничего не сказали.

— Так! — меня это хмыканье почему-то задело, и я тут же прицепился к внешнему виду корабля, изображённому на чертежах неожиданно художественно, во всех деталях. — Этого не надо! Вот это своё народное творчество реализуйте, пожалуйста, в других местах.

— Красиво же! — громким голосом старого клёпальщика, эти глухари всегда орут как оглашенные, кинулся спорить со мной вроде бы Бифур, если я его не спутал с Балином, чёрт их всех, этих гномов, разберёт. — Розы же!

— Я вам дам розы! — в ужасе заорал из штурманской рубки услышавший его Арчи. — Хватит с меня одного этого долбаного раструба! Далин, твою мать, вы чего там творите?!

— Розы не надо, — как можно более проникновенно сказал я этим двум, на нашу голову, на все руки мастерам. — Мы очень скромные. И насчёт внутреннего интерьера, комфорт должен быть класса люкс, конечно, но вот безудержной роскоши тоже не надо.

— Да где ты тут безудержную роскошь увидел, беспризорник несчастный? — снова возопил в праведном возмущении Бифур, дыша на меня свежим пивом и осёкся, когда я ткнул пальцем в смету материалов для отделки кают и внутреннего коридора. — Ну, золота сусального чуток, древесины меллорна немного, что тут такого? Для вас же стараемся! Нам же команду дали — сделать, как для себя и даже лучше! Чего ты лезешь, умник, что ты в красоте понимаешь?

— Какое ещё сусальное золото? — уже в полном раздрае и смятении снова заорал из рубки Арчи. — Тёма, иди смени меня немедленно! Я вам дам красоту! Я вас сейчас всех там с борта повыкидываю! Ухи вы там объелись, что ли?! Далин, а ты чего молчишь?

Но Далин закусил свою бороду, чтобы не смеяться в голос, и я вышел в коридор.