Самый Лучший Ветер 3

Я уже знал, что опаздывать по гномским меркам очень нехорошо, но также плохо было и приходить раньше намеченного срока. В первом случае обязательно нарвёшься на нравоучения и будешь вынужден оправдываться, а если не будешь, то получишь свару, во втором случае ты ставишь себя в зависимое положение, авторитета не будет. Приходить надо вовремя, и никто скидку на твоё людское или эльфийское происхождение делать не станет. Мы это знали, а потому всерьёз ускорили шаг, чтобы Далин не волновался, мне-то было почему-то пофигу.

На площади и дальше, на набережной, как раз зажгли все газовые фонари разом, умели они это делать, но яснее на ней от этого не стало. Сумерки как-то очень резко заявили о себе, слабый свет фонарей ничего по большому счёту не добавил, да и бьющих в глаза источников света, мешавших смотреть и видеть, здесь хватало. Фары, подфарники, сигнальные огни, калильные фонари, отблески зарева от раскалённых углей на блестящих поверхностях, добавьте сюда клубы пара, вырывающиеся из предохранительных клапанов автомобильных и мотоциклетных бойлеров, дым, чад и копоть, шум механизмов и гномский гам, — всё это уже мешало рассматривать на ходу что-то отдельно, слишком много впечатлений. Далин вон, даже Антоху за рукав схватил, чтобы тот не потерялся.

Зато теперь можно было идти вслед за гномом и получать удовольствие не от отдельных чудес техники или совсем уж сказочных мотоциклетных доспехов, с рогами и секирами в комплекте, а от всего полностью, от всей атмосферы этого места. Мы уже практически бежали за Далином, ловко лавируя между весёлыми компаниями и уклоняясь от проезжающих агрегатов. Лишь Антоха иногда умудрялся присматриваться к чему-то, оборачиваясь на ходу то вправо, то влево, и удивлённое лицо его в жёлто-багровых отблесках света с площади выглядело настолько потешно, по провинциальному недоумённо, что даже я улыбнулся.

Без двух минут до назначенного нам срока мы поднялись по широким ступеням Храма Пива и резво дунули куда-то внутрь, так что пристально рассматривать ещё и его интерьер у меня времени не было. Хотя рассмотреть хотелось, конечно. Ведь даже с учётом извечных роз, золотых узоров и прочих завитушек, тут хватало и мастерской резьбы по камню, и драгоценных инкрустаций, и витражей, и миниатюр.

Но вместо этого я прибавил ходу, спеша за Далином, мы обошли большой купольный зал, заставленный монументальными дубовыми столами и лавками, весь периметр которого занимали барные стойки, снабжённые сотнями аппаратов для разлива пива и украшенные тысячами пивных кружек. Народу было много, и было этому народу очень весело. Тут пили и пели, громко стукались сиротскими, литра на полтора, бокалами и шумно сдували пену, стучали сушёной рыбой по столам и разрывали на волокна твердокаменное вяленое мясо. Без суеты, в собственное удовольствие, весело переговариваясь с шумными компаниями, сновали по залу официантки и официанты, причём мужиков среди них было явно больше. Наверное потому, что такие гроздья из полных пивных кружек, что они без усилий тащили в своих руках, я лично даже поднять бы не смог, и никакая магия бы не помогла.

Но полюбоваться опять не получилось, потому что мы резво поднялись по лестнице и свернули в широкий коридор, идущий между полуоткрытых кабинетов, оборудованных салунными, половинчатыми дверями, и принялись прорываться сквозь предвкушающую свежее пиво толпу гномов и прочих их братьев по разуму. Я как-то враз понял, что это тоже жертвы местного этикета, старающиеся подойти к своему кабинету точно с первым ударом часов на фасаде этого Храма. Я бросил взгляд на циферблат — там было ещё тридцать секунд, но и заветная вывеска с цифрой восемь уже находилась в прямой видимости, успели тютелька в тютельку, плюс-минус секунд пять. И находился этот кабинет в самом конце широкого, превращённого в зал коридора, и был он напоказ отдельным и конфиденциальным.

Телхар, Бифур, и ещё куча незнакомых мне, державшись наособицу друг от друга гномов уже тёрлась около этого кабинета, проиграв нам в этом дурацком соревновании. Я зачем-то пересчитал незнакомцев — вышло их ровно семнадцать, как раз по числу заседающих в Совете Старейшин подгорного народа.

Мы степенно, как будто и не бежали только что, остановились у мощных, глухих дверей этого особого кабинета, и с первым ударом часов начали просачиваться туда по одному, чередуясь с гномами. Знакомиться будем потом, когда рассядемся, наверное, я уже ничему не удивлялся и надеялся только на нашего механика.

Далин прошёл первым, Антоха третьим, а я седьмым, поэтому хоть и отстал немного, но зато сразу же понял, куда мне надо идти и куда надо садиться. В центре кабинета, как остров внутри озера внутри ещё одного острова, наблюдался полностью накрытый круглый стол площадью квадратов в десять, расчитанный на нас шестерых, а его окружал длинный, разбитый на две ровные дуги ещё один стол для всех остальных.