Самый Лучший Ветер 4

И вот я сидел, пил чай и слушал, что именно вбивает в головы лешим Арчи, стараясь не пропустить ничего, чтобы дополнить или исправить, но маг занялся делом системно, не давая мне шанса. Он шёл от простого к сложному, а не просто перебирал те ситуации, что могли здесь возникнуть, он сейчас натурально создавал службу охраны леса, военизированную, дисциплинированную и бдительную. Он даже для начала прочёл лешим короткую лекцию о политическо-экономической обстановке в мире вообще и в радиусе трёхсот вёрст от нас в частности, и лешие прониклись.

Они ощутили себя частью большого мира и оценили его масштабы и масштабы тех угроз, что могли прийти к ним извне, они поняли ценность того, чего охраняют. Только через час Арчи пришёл к разбору опасных ситуаций, что могли тут возникнуть, но и здесь постарался разбить их на категории. Тут были: попытка простого проникновения, по любопытству или по скудоумию, с неясными целями или с враждебными намерениями, с погоней или без. Они разбирали, как отличить тех от этих, как оценить погоню, дать догнать или развести по разным сторонам, спасти или нет. Покружить подольше или вывести сразу, в том же месте, где вошёл или где-нибудь у гномьей заставы, чтобы доставить злоумышленника прямо в руки служилым.

Потом Арчи приказал им расширить своё войско, чтобы защитить границы с гарантией, но ни в коем случае не больше надобного количества, не больше трёх новых леших на род, не разбредаться по миру, а сидеть тут. Здесь, говорил он им, у вас есть цель и смысл, а там его не будет. И одушевлять новых рекрутов сможет только Вега, она видела, как Артём это делал, но будет это делать только по вашей рекомендации.

Потом Оин пострелял из ружья по поваленному бревну серебряными пулями, Арчи побил туда же атакующими заклинаниями, чтобы обкатать это войско в обстановке, приближенной к боевой, чтобы дать им понять, с чем они могут столкнуться, и лешие заметно подобрались, оценив степень угроз. Опешивший Василич, ковыряя пальцем в пулевых отметинах на бревне, тут же согласился с магом в том, что зелёная змея хозяйки приспособлена к прямой войне лучше, чем они, у них задача другая, и под пули им, лешим, лезть не следует.

Потом они не удержались, побегали по лесу ещё, для закрепления результата, и бегали бы дальше, но я заметил, что Арчи начал повторяться, и встал с места.

— Хватит уже, наверное, — сказал я ему. — Дальше они сами.

— Наверное, — подумав, согласился со мной Арчи. — Лучшее — враг хорошего. Тут можно ещё неделю сидеть, но прогресса уже большого не будет. Основное они поняли, до остального допрут сами, в этом я уверен. Так что ехать можно спокойно.

— Южная граница перекрыта полностью, — объяснил я посмотревшему на меня с сомнением и вопросом в глазах Оину. — Эти ухари теперь тут вашу полнокровную дивизию остановят, если захотят, а они захотят.

— Да я не про то, — досадливо махнул рукой мне гном, — я про себя! Меня-то они пустят?

— Только тебя и пустят, — тут же ухватил главное Арчи. — Тебя, меня, его, а больше никого. Насчёт гостей — объяснять придётся, договариваться как-то, наверное. Но тоже решаемо, если что — к Веге обращайся.

— Ну, тогда ладно, — уяснил себе гном положение дел, — тогда я спокоен. Тогда едем, что ли? Или вы ещё не всё?

Но мы всё, что хотели, уже сделали, все слова были сказаны и услышаны, все указания и инструкции были получены и поняты, лешим не терпелось перекрыть границу по-настоящему, так что ничего уже нас здесь не держало и мы смело могли ехать.

Глава 19 В которой отношения с гномами выходят на новый уровень

Машина Оина, бодро выпустив струю перегретого пара из предохранительного клапана и легко тронувшись с места, вновь пересекла стратегическую дорогу и выехала на низкий, пологий перевал, с которого можно уже было осторожно и не спеша добраться до сторожевого поста гномов в предгорьях, а там и до выезда на нормальный тракт недалеко.

Я помахал на прощанье Василичу в окошко, забранное металлической сеткой, Арчи тоже, Оин же обошёлся без видимых проявлений расставания, он вообще рассчитывал вернуться к себе в усадьбу не сегодня-завтра и больше беспокоился о том, будут ли у него проблемы с пересечением границы в обратную сторону, не станут ли лешие шутить от безделья и от желания попробовать свои силы вот хотя бы на нём.