Самый лучший враг

Когда они вышли из тоннеля, перед ними возникло колоссальное, путающее своей громадностью здание. Других столь крупных строений поблизости не наблюдалось, и стало ясно, что палец гекатонхейра направляется именно туда. А тут еще в небе мелькнуло длинное нечто, и Ирка увидела китайского ленточного дракона, который низко, как подбитый самолет, тянул над самыми крышами. И тоже явно направлялся к новостройке.

Почти одновременно с появлением дракона шагах в десяти от них асфальт вскрылся бугром. Тускло блеснула длинная спина. Судя по отсутствию костяных наростов и крупной, плотно прилегавшей чешуе, это был все же не гробовщик. То скрываясь под землей, то вновь взламывая асфальт, неведомое создание четко держало тот же курс.

— М-да. Таможня отказывается от дальнейших вопросов, — сказал Багров и наклонился, подставляя большой пакет, чтобы позволить обрубку мизинца заползти в него. Теперь, когда они понимали, куда идут, можно было ускориться.

Матвей выпустил мизинец уже перед забором новостройки. Тот сразу протиснулся в щель, а Ирке и Багрову пришлось перелезать. Хотя это и произошло на глазах у множества рабочих, на них никто не обратил внимания, потому что следом через забор перемахнул малютка со своим железным ящиком. Поначалу, встревоженные зверским видом Зиги, пулеметными шрамами и буденовкой, рабочие накапливали силы и, укрываясь за вагончиками, вооружались кувалдами и отбойными молотками. Однако малыш вел себя так непосредственно, так мило улыбался и хотел ‹‹ам-ам››, что десять минут спустя его уже кормили бутербродами и фотографировались с ним на телефон, не зная, что это изображение потом все равно исчезнет.

Тем временем палец, пробираясь между мешками с цементом, решительно прокладывал дорогу к подземной парковке, направляясь туда, где вниз спускалось плавное закругление съезда. Матвей остановился, материализуя палаш.

— Ты со мной? Может, останешься? — спросил он у Ирки.

— Нет! Что я, напрасно с собой рунку тащила?

— А Зигю одного бросим?

— Да он вроде общается, — сказала Ирка и первой ступила на ведущий вниз спуск. Хотя, скорее всего, не первой. Темнота жила шорохами. Перебегали, тая, полутени. Неподалеку кто-то глодал кость с таким хрустом, словно это было бедро динозавра. Ирка усомнилась, что ее рунка, если что, поможет против такого чудовища.

Матвей догнал Ирку и выдвинулся вперед, чтобы хоть немного, хоть одним плечом прикрыть ее. Парковка была колоссальна. В центре ее шло шесть рядов опорных колонн, выкрашенных светящимися полосками. Пятном белел на стене пожарный щиток. Вокруг темными провалами разбегались расчерченные машиноместа.

Освещение было прыгающее: под немногими горящими лампами — пятна света, и тут же темные провалы в стенах. В них что-то жило и копошилось. Особенно страшил Ирку гигантский пролом в стене, в котором ворочалось что-то огромное.

— Как ты думаешь: на нас оттуда никто не набросится? — прошептала Ирка.

— Тебе какое развитие сценария? Оптимистическое? — ответил вопросом на вопрос Матвей.

— Да! — сказала Ирка.

— Тогда не набросится! — успокоил ее Багров и, держа наготове палаш, отважно заглянул в пролом.

Мгновение спустя что-то хлюпнуло и с силой всосало воздух, точно включили огромный пылесос. Матвея сорвало с места, и, безнадежно пытаясь удержаться, он полетел туда, где желтели два желтых, с узким вертикальным зрачком глаза. И тотчас забарахтался в раскрытой пасти. Пасть была беззубой, но в ее намерения и не входило никого разжевывать — лишь засосать в желудок.

От свистящего звука закладывало уши. Вокруг все летало: пустые ведра из-под краски, тряпки, куски пластика — все, что помимо Матвея втягивала громадная пасть. Багрова бы непременно засосало, не успей он развернуть палаш и вцепиться в клинок обеими руками. В результате он, чудом ухитряясь не порезаться, висел, ощущая, как внизу, в страшном горле, диким давлением с него сдирает ботинки и брюки.

Ирка бестолково бегала снаружи. Длина рунки позволяла наносить лишь тычковые удары — но только вот кому? В темноте она видела только белое лицо Багрова, а вокруг него серебристое мелькание.

Керосиновая лампа с Огнедыхом вырвалась у Ирки из рук и мгновенно была втянута в горло чудовища. Там она с чем-то столкнулась, разбилась и почти сразу чудовище издало хриплый крик боли. Должно быть, разъяренный Огнедых в доступной форме пожаловался, что ему холодно.

Свистящий звук смолк. Всасывание прекратилось. Багров, кувыркаясь, вылетел из пасти и шлепнулся на цементный пол. А еще секунду спустя на плечо к Ирке опустился Огнедых и полез под ворот куртки — греться.

В проломе что-то ворочалось. Тянулся бесконечный закругленный хвост. Кто-то спешил уползти в темноту.

— Что это было? — спросила Ирка.