Самый неправдоподобный роман

— О, прости, я не хотела тебя разбудить, — тихо проговорила Клер. — Я всего лишь хотела попить воды.

— Я сейчас! — Бросился к ней Дерек. — А ты лежи.

Он налил ей воды, приподнял, чтобы ей удобнее было пить.

— Ты как? — Спросил он жену.

— Выспалась на неделю вперед, — ответила Клер. — А вот тебе, похоже, просто необходимо отдохнуть. Как дети?

— С ними все хорошо. Правда, они жутко голодные. Тебя будить было бесполезно, поэтому их кормили специальной смесью.

— Я хочу видеть детей, — сказала миссис Стефенс. — Попроси, чтобы их принесли.

— Сейчас три часа ночи, Клер, — произнес Дерек. — Все дежурные медсестры спят и дети тоже. Но скоро их принесут на кормление. Тогда ты их и увидишь.

— А документы на оформление свидетельств о рождении приносили? — Поинтересовалась Клер.

— Да. Они у меня. Но я не стал ничего заполнять без тебя. Ведь мы так и не придумали им имена.

— Тогда давай займемся этим прямо сейчас, чтобы впредь обращаться к ним по имени.

— Согласен. У меня предложение: ты будешь выбирать мужские имена, ну а я — женские.

— Договорились, — сказала женщина. — А имена двойные или достаточно будет одного имени?

— Пусть у них будет по одному имени, — решил Дерек.

— Как ты относишься к имени Фрэнк? — Спросила Клер.

— Мне нравится, — ответил Дерек. — А тебе нравится имя Рейчел?

— Да, красивое, — произнесла миссис Стефенс.

— Значит, решено? — Уточнил он. — Фрэнк и Рейчел Стефенс?

— Решено, — заверила его Клер.

В дверь осторожно постучали.

— Входите, — ответил Дерек.

В комнату вошла медсестра, которая дежурила в отделении в эту ночь.

— О, вы уже проснулись, миссис Стефенс, — обратилась она к ней. — Как самочувствие?

— Замечательное, — ответила Клер, улыбаясь. — Только я жутко голодная и хочу видеть своих малышей.

— Я сейчас принесу вам поесть, а потом принесу ваших детей, чтобы поели они.

Медсестра вышла. Через десять минут принесли еду, и Клер с жадностью набросилась на нее. Почти сразу после того как она поела, эта же медсестра принесла малышей, показала Клер, как нужно их кормить. Когда молодые родители остались наедине со своими детьми, Клер сказала:

— Какие же они крошечные и беззащитные, — наши малыши.

— Они просто чудо. Очень похожи на тебя, — сказал Дерек, державший на руках сына.

— И на тебя, — отозвалась Клер, глядя на дочку. — Я, к сожалению, одна такое чудо сотворить не могла. Потребовалась твоя помощь.

Дерек радостно усмехнулся и произнес:

— Никогда не думал, что в нашей семье именно у меня родятся близнецы.

— В семье Уайтхорн или Стефенс? — Подтрунила над ним Клер, помня об их давней перепалке.

— Конечно, Стефенс, — спокойно отозвался Дерек. — Уайтхорны никогда не имели в роду близнецов. Это ведь передается через поколение генетически. Мой прадед Натаниэль Стефенс был близнецом.

— Ясно, — пожала плечами Клер. — Похоже, мне придется узнавать тебя и твою семью заново. Хотя, в сущности, я никогда никого и не знала толком. Кто знает, какие ты еще преподнесешь мне сюрпризы.

— Да, в общем-то, никаких. Разве что еще пару близнецов.

— Поживем — увидим, — сделала вывод миссис Стефенс. — Пока я безумно счастлива, что у меня есть ты и эти две очаровательные крохи.

Пару дней после родов Клер еще провела в клинике вместе со своими малышами, пока обследования не показали, что мать и дети полностью здоровы. За это время у нее побывали самые разные посетители. Джефферсон приехал с огромным букетом цветов и сообщил, что он и Итон открыли трастовый фонд для Фрэнка и Рейчел. Несколько раз за это время к молодым родителям приезжал Роберт Монтгомери, все еще не забывший о своем желании стать крестным отцом новорожденным. Клер всякий раз была очень рада визитам своего давнего друга и мечтала о том, чтобы Боб и Дерек стали друзьями. Однако она заметила так же, что Монтгомери чем-то постоянно озадачен, порой даже возбужден. Но приписывала такое состояние проблемам на работе, а спрашивать ничего не стала. Приезжали Максвелл и Джессика, и Клер упросила ее стать крестной матерью малышей Стефенс. Казалось, они снова подружились. Ушли в прошлое давние разногласия из-за Дэна Уайтхорна. О них было позабыто с молчаливого согласия обеих сторон. И никто из них — ни Клер, ни тем более Джессика — не знал о том, что Дэн вернулся домой. Максвелл просто-напросто струсил и ничего не сказал жене, но глубоко в душе переживал страшную муку, боясь, что, узнав об этом, Джессика захочет вернуться к Дэну. А Клер никто не сказал потому, что боялись ее расстраивать. Ведь после родов некоторые женщины очень впечатлительны.