Самый неправдоподобный роман. Книга вторая

Ни Чарльз, ни Росс поначалу до конца не осознавали, что попали в такую мощную грозу. Они не знали, что в некоторых штатах, над которыми они пролетали, пронеслись настоящие торнадо и смерчи, принеся большие разрушения. Им обоим казалось, что в небе ад разверзся, а на земле люди мирно спят и видят тихие, спокойные сны. Они не знали, на сколько миль протяженности была эта гроза. В столь нервном напряжении им и в голову не пришло спросить об этом у диспетчера. Горючего в баках самолета было достаточно даже для того, чтобы на самой минимальной скорости добраться до места назначения. Они и так летели довольно медленно, и эта медлительность начинала обоим действовать на нервы, но никто из них не признался бы в этом даже самому себе. Они совсем потеряли счет времени. Им казалось, что прошло уже что-то около часа после того, как они попали в эту жуткую грозу. Но стоило кому-нибудь взглянуть на часы в панели управления, как оказывалось, что стрелка и вовсе застыла на месте. На самом деле не прошло и десяти минут.

Чарли на секунду задумался о том, не гроза ли так влияет на ход времени, как вдруг почувствовал, что самолет провалился в очередную воздушную яму. За бортом раздалась ослепительная вспышка молнии, так что в кабине стало светло, как днем, а панель управления замигала, точно рождественская елка, и погасла.

— Что это? — Вздрогнув от неожиданности, спросил Росс.

— Кажется, панель управления отключилась, — неуверенно произнес Уайтхорн. — В нас, что, молния ударила?

— Нет, не может этого быть, — растерянно ответил Росс. — Мы бы почувствовали. — Наверное, что-то замкнуло.

— Попробуй ее включить и выключить, — предложил Чарли, еще крепче вцепившись в штурвал.

Росс выполнил его просьбу, но все было бесполезно. Все приборы молчали, однако двигатели, что удивительно, продолжали исправно работать. Самолет четко летел по заданному курсу — и слава богу. Сейчас они напоминали себе слепого крота, прорывающего себе подземный ход на ощупь в темноте земли. Только находились они не в земле, а в небе, в хрупком металлическом каркасе, который только чудом оставался пока еще цел. Из-за сильного разряда молнии произошла электризация самолета; временно отключилась панель управления. Летчики только сейчас это поняли. Вроде бы обычная внештатная ситуация, которую они сотни раз проходили на тренажерах. Но не во время настоящего полета. Оба — и Росс, и Чарли впервые попали в такую ситуацию, хотя каждый из них неоднократно попадал в грозу во время полета.

Когда Чарли понял, что с ними произошло, у него все внутри похолодело. Он не был трусом никогда, но сегодня ему впервые в жизни стало страшно. Случилось то, чего больше всего на свете боялись его родители: его самолет попал в грозу. Как в истории с Дэном Уайтхорном — его отцом. Это было невероятно жутко — повторение истории. Чарльз Роберт сегодня лишний раз убедился в том, что любые мысли и страхи могут материализоваться. Вот! Наговорили беду! А он теперь что должен делать?!.

Уайтхорн — младший решительно включил на наушниках микрофон. Может, по окончании полета он и получит выговор за преждевременный сеанс связи, но лучше пусть не он один будет сходить с ума от страха и беспокойства.

— Борт 3178 вызывает диспетчерскую! Прием!

В ответ была слышна тишина. Чарли нервно взглянул на часы в панели управления: половина двенадцатого вечера. Они, что, там все уснули от безделья? Ну, так он им сейчас задаст работы!

— Борт 3178 вызывает диспетчерскую! Прием! — Снова повторил он.

И снова тишина по ту сторону эфира — лишь потрескивание в ответ.

— Вы слышите меня?! — Настойчиво говорил Чарли. — Прием!!!

Можно было подумать, что от того, что он разговаривает с пустотой, в эфире его кто-то услышит и примет меры.

— Прием! — Снова и снова настойчиво повторял он. — Прием!!

— Да прекрати ты! — Услышал он голос Росса, такой неожиданно громкий, что едва не подпрыгнул от неожиданности. — От того, что ты будешь орать "прием", нас с тобой никто не услышит до тех пор, пока связь не включится. А этого в ближайшее время пока не предвидится.

Со всей ярости, рванув наушники и отшвырнув их от себя, Чарльз выкрикнул:

— И что нам, по-твоему, делать?! Сидеть и ждать, пока мы разобьемся, как мой отец?!!