Самый сердитый гном

Вопрос прозвучал неожиданно и вызвал удивление окружающих. Пархавиэль как во сне кивнул и через силу выдавил из себя всего одно слово: „Пойду!“ Не тратя времени даром и не отвлекаясь на посыпавшиеся вопросы Флейты, Мортас достал из мешочка на поясе пару склянок, вытащил из-за голенища эльфийский кинжал и принялся колдовать над телом. Примерно через час, проведенный за обмыванием раны, заливанием внутрь распоротого живота гнома дурно пахнущих растворов и прочими таинственными действиями, Мортас накрыл свежезашитую рану чистой тряпкой и наконец-то отошел от тела.

– Ну, вот и все, – тяжело вздохнул юноша, протерев тыльной стороной ладони вспотевший лоб. – Часа через два-три в себя придет. Кричать да дергаться шибко будет, так что лучше его покрепче связать. Через пару недель будет ходить, обещаю!

Пархавиэль не знал, обманывал ли его человек или нет, но надеялся на лучшее, тем более что предел возможностей Мортаса оставался для него загадкой. „Кто может летать, тот и брюхо заштопает!“ – пришел к заключению Зингершульцо, легонько похлопал по плечу храпевшего на кровати прадеда и направился к выходу. Флейта сплюнула на пол и, опоясываясь мечом на ходу, пошла вслед за гномом. Румбиро Альто остался, кто-то ведь должен был позаботиться о тяжелораненом и защитить самого старого гнома в Альмире от визитов непрошеных гостей.

До гостиницы добрались без приключений. В только что наступивших сумерках улицы и площади города были пусты, жители сидели по домам и не высовывались наружу, где в ночной тьме вовсю орудовали обнаглевшие шайки разбойников. Большинство стражей отсыпались после недавней бойни, и немногочисленные патрули встречались крайне редко. Лишь однажды, где-то посередине моста, ведущего в опустевший Королевский квартал, путникам попались навстречу блестящие кирасы. Один служитель порядка обнажил меч и кинулся на Пархавиэля. Столкновения, однако, не произошло, сослуживцы остановили ретивого солдата и силой заставили вложить меч в ножны. Вид Мортаса в окровавленной броне, двуручная секира гнома, поднятая высоко над головой, да и сумасшедший блеск в глазах девушки со шрамом на лице не способствовали поднятию боевого духа служивого люда. Патрульных было всего четверо, а, как известно, не каждый наряд доживал до утра.

Стороны разошлись, обменявшись, как приветствиями, настороженными взглядами. Солдатам слишком мало платили, чтобы лезть на рожон, а в планы Мортаса и его попутчиков не входили бессмысленные уличные потасовки. За их плечами были кровопролитные бои, а впереди ожидали многообещающие перспективы.

Пархавиэль легко узнал гостиницу, в которой они с Мартином разместились сразу по приезде в Альмиру. Красивое здание обычно способствовало поднятию настроения путников, его стены излучали тепло домашнего очага, уют и спокойствие. При виде его у уставших, измотанных долгой дорогой купцов становилось тепло на душе, а ноги сами спешили наверх, быстрее залезть под мягкий плед в одном из комфортабельных номеров. Но даже здесь, вдали от Цехового квартала, в воздухе витали тревога и страх.

На площади перед входом в „Довольный купец“ горела лишь треть фонарей, а увязший во мраке фасад здания испугал гнома зловещими глазницами темных окон.

Гостиница опустела, богатые купцы поспешно покинули Альмиру, как только до их ушей долетело известие о беспорядках в квартале бедняков. Богатый жизненный опыт и отменное чутье подсказывали торговцам, что за любым, даже самым организованным и локализованным погромом непременно пойдет череда хаотичных налетов и грабежей.

Двор гостиницы был пуст, ворота, через которые еще недавно въезжали и выезжали кареты и повозки, стояли открытыми нараспашку, из опустевшей конюшни вырывались запахи навоза, конского пота и свежего сена. Заметные невооруженным глазом перемены заставили гнома насторожиться, но самое удивительное ожидало его еще впереди.

Не обращая внимания на царившее запустение, Мортас уверенным шагом направился к дверям гостиницы, потянул на себя массивную ручку и скрылся внутри. Пархавиэль с Флейтой дружно чертыхнулись и нехотя последовали за ним. Разбойница на всякий случай положила ладонь на рукоять меча, а гном взял в руки секиру, висевшую у него до этого момента за спиною.

Опасения оправдались, в холле гостиницы их ожидала встреча с тремя вампирами: двое расхаживали взад и вперед по красному ковру, коротая томительные минуты ожидания, а третий, одетый в платье богатого дворянина и с длинным мечом на поясе, дремал, вальяжно развалившись в широком деревянном кресле.