Самый сумрачный сезон Сэмюэла С

Сэмюэл С. поджал губы. Герр Доктор разжал свои и потянулся длинными плоскими пальцами за маленьким белым мундштуком. В тисках взгляда Сэмюэла С. его рука примерзла к пластмассе. В затемненной комнате на стене качаются тени от залитых летним светом листьев. Герр Доктор осунулся. Сидит, посасывая пустой белый мундштук. В принципе, можно сделать разные выводы. Даже в грудном возрасте каждый человек хотя бы пару раз сталкивается с отсутствием взаимопонимания. Одна надежда, что у герра Доктора была полногрудая мамаша. За эти пять лет я, наверно, свел его с ума. Стоит мне войти, как он весь сжимается, готовясь к защите. И натягивает маску невозмутимости, когда я выдыхаюсь от серии собственных ударов, напичканных довольно дикими домыслами. Я сказал ему:

- Док, весь мир должен был полюбить меня с самого младенчества, а вместо этого коварно выскочил из густой зеленой чащи и выпихнул меня на поляну.

Герр Доктор медленно встает. Обходит меня сзади. Я смолкаю. Он просит продолжать говорить, пожалуйста. Спрашиваю зачем. Говорит, что ему просто захотелось размяться. Я понял, что довел его до улыбки - он прошел в угол к своему креслу и захихикал. Вероятно, герр Доктор все-таки выстоит.

- Я действительно разрыдался, герр Доктор. Значит ли это, что я окончательно свихнулся.

- Нет, герр пациент.

- Что мне было делать. Я решил: подожду минуту с опровержением. И на сей раз воздержусь от схватки. Она меня раскусила. Потом я поразмыслил. Что ж, хорошо. Она меня раскусила - значит, мы вполне можем узнать друг друга поближе. И я смогу пробраться сквозь заросли в самую глубь ее джунглей. Но, Док, меня беспокоит то, что я ищу все более молоденьких. Вот в чем дело.

- Продолжайте, пожалуйста.

- Я вот что скажу, герр Доктор. Вы думаете, раз я тяну руки к этой крошке, значит, я пытаюсь соскрести чуточку ее дрожжей, чтобы поддержать собственный процесс брожения. Слушайте, что она могла найти во мне. Нет денег, раз. Странный, только и всего, плюс с головкой не того. Сколько еще пройдет времени, прежде чем я исцелюсь. И смогу предложить кому-нибудь выйти за меня замуж и завести детей. Я даже расстался со всеми своими псевдомодернистскими взглядами. Позволяю здоровым предрассудкам вновь закрасться в мою жизнь. Разве это плохо, Док. Их должно быть полным-полно. По крайней мере, перед смертью я все же намерен получить удовольствие. И даже был бы не прочь, чтобы за упокой моей души отслужили обедню, если бы она стоила чуть подешевле.

- Понимаю, герр С. Будьте добры, продолжайте, пожалуйста.

- Что ж. Я родился в Потакете, Род-Айленд, США, в довольно холодный октябрьский день. Моя мать застонала от удивления, обнаружив, что чрево преподнесло ей этот орущий четырехкилограммовый подарочек. Который, сам того не подозревая, вырос на задворках жизни. И всегда разбивал нос о забор, когда старался дотянуться до яств за этим забором.

- Не надо иронизировать, пожалуйста.

- Можете ничего не говорить мне. Я просто пересматриваю свое прошлое, чтобы понять, где именно я сел не на тот поезд. Который повез меня в Холостяцк. Док, вот уже пять лет я исправно хожу сюда дважды в неделю. Утром, лежа в постели, я занимался подсчетами. Вышло, что столько же стоит шикарный автомобиль. Такой дорогой вещи у меня не было ни разу в жизни. Знаете, я мог бы дважды в неделю по пятьдесят минут тереть его тряпочкой. И еще: за меня хотят выйти замуж да еще приплачивают мне, а я удираю. От самого обильного яства из всех, что меня когда-либо манили. Я хочу исцелиться. А вчерашний день показал, что я не исцеляюсь.

- Пожалуйста, не кричите, герр С.

- Боитесь, что соседи услышат.

- Пожалуйста, продолжайте.

- Нет, вы ответьте мне. Вы боитесь, что соседи услышат.

- Нет, герр С., я не боюсь, что соседи услышат. Пожалуйста, продолжайте. И позвольте мне предупредить вас: все признаки выздоровления у вас налицо.

- Док, не надо говорить этого. Я так одинок. На самом деле, очень одинок. Как же мне заполучить эту крошку.

- Здесь нет готовых рецептов.

Сэмюэл С. подтянул плотные коричневые носки, вздохнул. Тихое жужжание вентилятора. Тиканье часов. За окном заливается свистулька той самой маленькой голубоглазой девочки с длинными каштановыми волосами и в белоснежных перчатках; ей разрешили издавать подобные звуки, когда приходит домой ее папа. Ежедневный маленький праздник ровно в пять пятнадцать. Которого она с нетерпением дожидалась, катая по гравийным дорожкам игрушечную коляску и мысленно разговаривая с куклой.

- Кажется, на сегодня хватит, Док. Но я хотел бы посидеть здесь до скончания отведенного мне часа.

- Этот час - ваш, герр С.