Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Правда, тон, которым Сиэль говорил, было можно понять, что тот сейчас имеет в виду не только свою одежду и внешний вид.

Качнув головой, словно протестуя по поводу подобного обращения и вообще жеста, мальчик перевел задумчивый взгляд в сторону второго демона. Ведь это был он?

Какая, однако, занятная ситуация.

– Скажи мне, Себастьян, насколько для демона приемлемо опускаться до подобного? Как я понял, он действовал вместе с ними..

Последнее слово так же прозвучало непередаваемо красноречиво.

- Или, говоря о демонах, мне не стоит упоминать подобные выражения, как “опускаться”?

А вот теперь мальчик..улыбнулся. Совсем неприметно. Так, будто еще не решив до конца, а действительно ли это улыбка или все же что-то другое.

- Ты его знаешь? – теперь он вновь смотрел на Себастьяна, скользнув руками по испорченному костюму, но не опустив глаз, лишь немного поморщившись, вновь отмечая про себя свой непрезентабельный для графа вид.

- Меня оскорбили. Надо мной издевались. Пытались обмануть. Как ты думаешь,Себастьян..этого ведь вполне хватит для того чтобы возжелать чужой смерти?

Задумчиво склонив голову, Сиэль слабо повел плечами, немного устало вздохнув.

– Я думаю, что нет..

Выдержав небольшую паузу, Сиэль продолжил вновь окрепшим голосом, который даже не дрогнул при последовавших после молчания слов.

- Смерть была бы слишком простым исходом. Ее недостаточно.

Сузив глаза, мальчик перевел взгляд на Себастьяна.

- Я хочу, чтобы он страдал. Чтобы испытал на себе, что значит быть униженным. И я хочу это видеть. Но не убивай его. А поместье..поместье подождет.

Он замолчал, так и не отведя взгляда. Хотел ли он этого на самом деле? Да. Хотел.

Смерть это забвение. Не важно кто ты: человек или демон. Порой смерти действительно недостаточно. Это было бы слишком просто. И ничтожно мало для того, кто почувствовал вкус беспомощности, что точно так же ничтожна.


Себастьян


- Неприемлемо, Господин. – Себастьян сделал шаг назад, выпрямляясь и опуская руки, все еще глядя только на графа. А кто тут, спрашивается, еще достоин его внимания? Задумчивая улыбка, скользнувшая по губам демона, выглядела не подтверждением слов, а скорее наоборот.

Казалось, вот-вот дворецкий как ни в чем не бывало предложит чаю и Господину и демону…

- Всегда есть к чему стремиться, независимо от сторон, независимо от направлений. Совершенство не знает пределов. Даже, если это совершенствование бесчестья и грязи.. – Это Себастьян выделил погромче, адресовывая слова скорее демону.

- Я о нем.. наслышан. Вряд ли я ошибаюсь.

Демон, которого вот так открыто обсуждали, решил, что пора подать голос.

Приняв, наконец, подобающий вид, отряхнувшись и оправив фрак, тот выудил из нагрудного кармана очки, картинно возложив те на переносицу, зачем-то пару раз поправив.

- Позвольте пред… – Дворецкий поморщился, не разворачиваясь, метнув нож в демона. Не особо целясь, просто для вежливого предупреждения – не стоит перебивать его Господина..

Недостаточно.

«Смерть – это непозволительная роскошь»..

Удивление на лице Себастьяна не задержалось – стоило ожидать, что после такой встречи Господин будет не в самом лучшем расположение духа..

А вот проявившееся следом радостное выражение…

Нет, оно даже не было связано с тем, что сам Себастьян надеялся на подобный исход.

Идеальный приказ. Порой, слова очень важны для демонов. Особенно такие слова. Сладкие как яд, струящийся по венам. Резкие, и такие желанные слова, одурманивающие своей простотой. И величием.

«Таков мой Господин»

Ребенок? Да, возможно.

Открытая детская непосредственность вкупе с желанием видеть боль.. Что за сочетание…

Себастьян ощутил как напряжение пробежало по телу, останавливаясь в кончиках пальцев, оставляя вибрирующее чувство собственной наполненности. Силы.

Это чувство возникало почти всегда, когда демон получал приказ. И не то чтобы желания лорда как-то влияли на возможности демона, но… А что такое возможность без желания? Ничто. Его возможностям уже давно необходимы чьи-то желания. Просто потому что своих у Себастьяна не осталось. Кроме разве что….

Выполнение чьих-то приказов в обмен на душу.. Разве не честная сделка?

Граф добьется своей цели с помощью него. Он же получит душу, которую так жаждет.

Себастьян встал на колено, почтительно прикладывая руку к груди, не скрывая собственного восхищенного взгляда. Однако, теперь улыбка слетела с губ дворецкого, делая лицо сосредоточенным.

- Да,мой Лорд.

Поднявшись и поворачиваясь к демону, Себастьян зубами стянул перчатку, являя метку Господина на свет.

- Клод.. – Задумчиво, с толикой вопроса, произнеся чужое имя, дворецкий плавно двинулся навстречу.

- Клод Фаустус. Не стоит переходить к подобным личным обращениям, Себастьян Михаэлис.

- Вот как? – Себастьян даже приостановился на секунду, чтобы отвесить изысканный поклон. – Прошу прощения. Я учту, что стоило обратиться именно так.

Язвительный тон чуточку подпортил картину раскаяния. Да и отсутствие будущего времени тонко намекало, что дальнейших обращений не последует.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары