Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Сам граф считал это все – неуместным фарсом. А должен бы уже привыкнуть к подобному..

Наверное, это называется стиль.

Впрочем..во многом, несмотря на вынесенный приговор, графу такой подход был..по душе.

Но явно не сегодня.

В голове уже не было недавней путаницы. Осталось лишь неприятное ощущение. Мысли.

Но их он оставил при себе. По крайней мере – сейчас о том нет смысла. Возможно, что потом..

Оказавшись в комнате, Сиэль осмотрелся внимательнее, медленно добираясь взглядом через всю обстановку к человеку, что стоял впереди него.

Немного нахмурившись, мальчик оставался стоять на месте, лишь немного отойдя от двери.

Он пока что не видел лица, но почему-то уже догадывался о том – кто это.

А вот смотреть отчего-то так или иначе – не хотелось.

С чего бы вдруг?

Впрочем..от него ведь это не зависело, верно?

Себастьян.

Странно, а он никогда даже не задумывался о том, каким бы мог быть демон..в детстве?

Внимательно изучая чужое, но вместе с тем знакомое лицо, Сиэль совсем слабо прищурился, покачав головой.

Вот ведь как бывает. А, впрочем, разве его должно было волновать подобное?

Нет.

Ну вот и все. Не стоит и развивать эту мысль.

- Возможно потому что ты – мое единственное средство для достижения собственных целей. Но об этом мы и без того оба знаем.

Негромко проговорив это, почему-то- повышать голос он не мог, будто чего-то опасался. Да и недавнее желание высказать все, что он думает по этому поводу – тоже исчезло.

А было ли в нем сейчас хоть что-нибудь?

Он так и не двигался с места, просто наблюдая за Себастьяном. За демоном. За..ребенком?

За дворецким. Так лучше.

В любом случае. Будь то здесь или..где-то еще.

Наблюдал и слушал, хотя по его лицу нельзя было утверждать подобное, словно Сиэль вовсе отстранился от реальности, от иллюзий, от самого себя, в конце концов, просто оставив собственную оболочку в этих стенах, но..

Да, в нем все-таки что-то было. Помимо накатившей пустоты.

– Выбор. Крах.

Чему-то совсем слабо улыбнувшись, Сиэль покачал головой.

Выбор..он ведь явно не про дверь,верно? По крайней мере – первые слова.

А если и так..то не про эту дверь. А другую, ту, что нельзя увидеть, нельзя толкнуть рукой и заглянув в нутро ближайшего будущего – решить что тебе оно не по вкусу и закрыть проход, для надежности заперев тот на замок. На тысячу замков. Но все дело в том..

– Возможно, ты прав. Но у меня не было выбора. Изначально не было выбора. Даже если я понимал, что мой путь – мой собственный крах. Что он необратим.. – пожав плечами, не выражая уже никаких эмоций, граф продолжал просто..говорить. – Мой путь это мой долг. Я должен. Даже если этого никто не поймет, даже если это вызовет непонимание,даже если кто-то будет считать, что я следую ложным принципам. Это мой долг, как и любого члена семьи Фантомхайв. Как графа. Как сына. И как человека.

Помолчав, он шагнул вперед, не сводя при этом глаз с лица Себастьяна.

– И выбирая долг – у меня не было иного выхода. Мне не нужны помощники, мне не нужно понимание и поддержка. Не нужны мне и советы.

И вновь улыбка, вот только..

– Мне нужен демон, которому будет все это не важно. И мне нужен дворецкий, который сможет выполнить мой приказ, не спрашивая меня – для чего я поступаю так или иначе.

Закончив, Сиэль сделал еще шаг,останавливаясь рядом со своим собеседником и..провожатым?

Дворе-ецким.

– Мне всего лишь стоит кое-что понять. Куда бы я не пошел – дорога у меня одна. Выбора не было, Себастьян.. – и если бы хотя бы тень сомнения в этих синих глазах или признак самовнушения..но мальчик не только верил в то, что говорил, он просто-напросто знал, что говорил. Вера здесь была не при чем. – Думаю, нам стоит идти дальше,верно?

Вновь замолчав, он перевел взгляд в сторону, будто ожидая чего-то, не торопясь двигаться с места.


Себастьян


Себастьян продолжал наблюдать за графом, слушая слова, что странным образом переплетались с мыслями демона на момент.. Нет. Не на этот момент. И не демона.

Неправильные слова.

Правильные слова..

– Выбор – лишь осознание истины, способность принять правду и ответить. В наших силах выбрать путь, но направление определяется судьбой. Ваш выбор был сделан. Не тогда когда Вы призвали меня или заключили контракт. В тот момент, когда Вы решили бороться за свою честь. Верный выбор. Ваш долг не позволил Вам сдаться, умереть. Но такая вероятность существовала.

Себастьян провел ладонью над полом, едва заметно поморщившись, заставляя проявиться вычерченный на полу круг пентаграммы. Края рисунка вспыхнули хищным алым, обретая трехмерность, чуть поднимаясь над полом, а затем все растворилось.

Демон же обошел место рисунка по широкому кругу, останавливаясь возле Господина.

– Реальность, отраженная в Коридоре, ни чем не отличается от реальности вне этого места. Однажды сделанный выбор должен таковым и оставаться… – Мальчик сверился с часами, устремляя задумчивый взгляд в окно.. – Это место существует не для изменений, но для выводов..

Дворецкий?

Рядом с графом уже стоял привычный тому Себастьян. Дворецкий. Демон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары