Самый важный дневник

Я медленно положила телефон на журнальный столик. Здесь лежал мой дневник, и я сразу стала делать записи на последней странице, чтобы ничего не забыть. В заметках я набросала описание дороги и адрес, а также все имена животных и местонахождение ключей. Несколько секунд лихорадочных воспоминаний, и я быстро черкнула про проблемы со сладким у некоего Майкла и особые взаимоотношения Маркуса и Ребекки. Кажется, вся информация была исчерпана, а вопросов в моей голове не поубавилось. Телефон промурчал, извещая о приходе смс. На экране высветился номер в сообщении. Водитель грузовой машины…

Я решительно выдохнула и отправилась в душ. Мне необходимо было привести себя в порядок и решить, что делать дальше. Пока очевидным был только один выход. Попытаться заполнить пробелы моей памяти с помощью единственной подруги.

В ванной я с ужасом рассмотрела свои сбитые колени. На правой ноге было желтое пятно. Какое обычно бывает после внушительного синяка… Еще одна загадка. И довольно устрашающая.

На моем теле появились светлые следы от купальника. Значит, я не все время падала и ползала на коленях, а был еще пляжный отдых. Я тщательно вымыла тело и волосы. Из двух новеньких гель-шампуней с лемонграссом стоял один. Я обожала этот запах и приобрела за кругленькую сумму сразу две штуки… вчера. Так казалось, хотя это было неделю назад. Где же второй? Наверное, брала его в поездку…Но не это беспокоило, хотя, признаюсь, маленький скряга внутри меня недовольно надул щеки, ведь второй флакон все равно что потерян… Странным было впечатление от аромата лемонграсса. Всегда просто кайфовала от этого взрывного лимонно-травянистого запаха. Теперь чувствовалась приторность, какая-то навязчивость…

Вытерлась полотенцем и стала сушить голову феном. В комнате достала из сумочки свою косметичку и подкрасила ресницы.

Ничего нового я не придумала, поэтому взяла телефон и нажала на вызов Олесе.

– Приветик! Отдохнула после ночного перелета?

– Честно говоря, не очень. Лесь, все в силе? Приедешь?

– Ага… Я тут насчет свадебного букета все раздумываю…

Я заметила сомнение в голосе, относящееся не только к букету, и тут же воскликнула:

– Мне очень важно, чтобы ты приехала!

Я нажала отбой. Мой пернатый друг сидел в клетке и наяривал мою кашу. Весь клюв был в кус-кусе, а кусочек тертой морковки прилип к перышкам на его забавной мордашке. Заметив мое присутствие, попугай перестал есть и отодвинулся от кормушки – мол, и не собираюсь есть эту сомнительную мешанину, и вообще я не голоден. Улыбнувшись, я тихонько пошла в коридор.

В голове крутились воспоминания о последнем памятном дне второго июня. На самом деле в тот день случилось немало событий. Я решила, что нужно менять работу. Также мне захотелось внести в свою, ставшую одинокой, жизнь нескольких четвероногих друзей. А тут еще арендная плата за квартиру легла полностью на мои плечи. Неудивительно, что меня привлекло объявление неизвестной женщины, пожелавшей найти компаньона своим животным. Судя по разговору, она была вынуждена лететь к своей дочери и будущим внукам, оставив на неопределенный срок любимое семейство пушистых, пернатых или, Бог знает, какими они были, ведь мне известны только их имена.

Я залезла в Яндекс в поисках коттеджного поселка «Александра». Он был на окраине города с противоположной стороны от моего нынешнего обитания. А вдруг этот дом оказался мне так близок, что я решила срочно менять работу? Тоже логично. Ездить из поселка во время утренних и вечерних пробок – это терять около трех часов в день на дорогу. В отпуске я могла пользоваться бесплатным Wi-Fi и в спокойном режиме просматривать объявления о работе. Вот только как можно устроиться на новую работу и уволиться со старой находясь за тысячи километров от собственной страны?!

Я была взволнована. Не каждый день решаешься рассказать лучшей подруге, что имеешь свойство влюбляться без памяти в самом прямом смысле.

Чувство беззащитности не покидало меня в последние десять лет. Открыть мою тайну кому-нибудь из близких – это шанс обрести опору или окончательно погрязнуть в безысходности. Как жаль, что рискованность мне совершенно несвойственна. Я позвонила подруге с определенным намерением, но теперь уже не была уверена, что буду разговаривать с ней о чем-то, кроме ее свадебного букета.

Мой психотерапевт говорил: то, что мы не можем поменять, не должно быть поводом для беспокойства. Это утверждение мне казалось все более надуманным. Интересно, если бы у Артема Романовича на голове был самый настоящий петушиный гребень вместо волос, разве он не пытался бы спрятать его под шляпу или парик, чтобы так резко не отличаться от других? И если вдруг однажды на важной встрече вся маскировка гребня обрушится, станет ли он убеждать себя, что нет ни малейшего повода для беспокойства?