Самый выгодный контракт демона Себастьяна II (СИ)

Однако убранство дома лорда Алестера Чембера, известного в высшем свете под прозвищем виконт Друитт, всегда казалось юному графу Фантомхайв чересчур вычурным, впрочем, как и сам хозяин.

В интерьерах Сиэль ценил сдержанные тона, позволяющие острее выделить наиболее важные детали, будь то золотые рамы шедевров живописи или изысканные настенные светильники. Разумеется, собственное чувство стиля последний из рода Фантомхайв считал безупречным, а потому всегда испытывал легкое презрение к тем, кто не разделял его точку зрения на сей счет. Как, впрочем, и на любой другой.

Сейчас, изящно вальсируя с юной Жюли Рембо — дочерью владельца одной из крупнейших шоколадных фабрик во Франции, Сиэль не забывал любезно улыбаться, хотя в душе мальчика все больше нарастало раздражение.

Во-первых, юный граф никогда не понимал людей с глупыми предрассудками. Например, таких, как этот заплывший жиром Рембо, не способный допустить, что пригласивший его в Лондон глава компании «Фантом» может оказаться слегка моложе, чем он ожидал. Какая, в сущности, разница, сколько лет твоему партнеру по бизнесу, если он предлагает чрезвычайно выгодную для вас обоих сделку?

Открыть филиал кондитерской фабрики во Франции казалось графу блестящей идеей, но теперь сделка грозила сорваться из-за такой глупой мелочи, как возраст. Сиэль был убежден, что его умственные способности в разы превосходят интеллект любого тринадцатилетнего подростка, да и столь недальновидного идиота, как этот жирный французишка, без сомнения тоже.

Однако о переговорах можно было бы забыть, если бы не вмешательство Себастьяна, предложившего выдать себя за управляющего компанией «Фантом» и прибывшего сегодня на бал вместе со своим господином.

Но хотя граф и понимал, что это разумный выход из ситуации, его все же раздражало подобное положение вещей. Ведь сейчас он, владелец крупнейшей компании по производству сладостей и игрушек, был вынужден развлекать эту постоянно краснеющую и жеманную девчонку, в то время как его дворецкий САМ вел беседу с будущим партнером хозяина и договаривался о деловой встрече. Конечно, это задевало самолюбие Сиэля, однако, не являлось единственной причиной его недовольства. Вторая причина сейчас стояла возле мраморной колонны и без всякого стеснения наблюдала за танцующей юной парой на протяжении всего вальса.

Как только музыка стихла, давая возможность выровняться дыханию и утихнуть боли в боку, которая последнее время все чаще беспокоила Сиэля, к ним тотчас подошел, наблюдавший за танцем виконт Друитт.

Было бы невозможно передать словами, какое раздражение этот человек вызывал у юного графа, как только оказывался ближе чем в метре от него. Воспоминания об унизительном маскараде двухлетней давности мгновенно всплывали в памяти, вызывая желание заколоть лорда Чембера тупой рапирой. Но, к сожалению, вместо этого оставалось лишь стоять в ожидании начала очередного спектакля этого ненормального.

— Ах! Как же прекрасна юность – цветущая весна жизни! – всплеснув руками в белых перчатках и не в меру крупных, сверкающих перстнях, воскликнул Чембер. – Я так завидую вам, мои нежные голубки! Вы словно Ромео и Джульетта! Если бы только можно было повернуть время вспять! Я все бы отдал за то, чтобы вновь стать столь же чистым и невинным, как вы! Так хоть позвольте заключить вас в братские объятья!

«Только не это!» — стараясь избежать поцелуев впавшего в исступление лорда, подумал Сиэль, и бросил полный надежды взгляд туда, где стоял Себастьян, однако, вместо того, чтобы придти на помощь своему господину, демон лишь изобразил на лице подобие сочувствия, причем явно сдерживая насмешливую ухмылку, и продолжил беседу с французским фабрикантом.

«Вырядился, как денди, ведет за меня переговоры, да еще и издевается!» — мысленно негодовал граф, все еще пытаясь освободиться от объятий виконта.

В этот момент Сиэль в очередной раз за вечер пожалел, что бедняжка Элизабет простудилась и не смогла прийти на бал. С ее натиском даже охваченный приступом умиления Чембер ни за что бы не справился. Тем временем вновь зазвучала музыка, виконт Друитт в последний раз всхлипнул и, наконец, распрямившись, прекратил тискать своих юных гостей. Но не успел граф Фантомхайв вздохнуть с облегчением, как Жюли кокетливо ему улыбнулась и, взяв за руку, потянула за собой, обрекая уже уставшего мальчика на очередную пытку танцем.

Бал был в самом разгаре: разодетые и надушенные дамы кокетливо ворковали со столь же разодетыми и надушенными кавалерами. Банты, кружева, даже корсеты, все это уже не было отличительной чертой только женского образа. Казалось еще немного и мужчины начнут носить юбки наравне с представительницами прекрасного пола.

Изнеженная и болезненно утонченная аристократия неумолимо вырождалась. За свою долгую жизнь Себастьян Михаэлис не раз наблюдал взлеты и падения культур, сначала в Риме, затем в Византии, во Франции, а теперь и здесь – в Англии просвещенного девятнадцатого столетия.