Самый выгодный контракт демона Себастьяна II (СИ)

Но вот простит ли дворецкий то, что сделал сейчас его господин, Сиэль уже не знал. Сначала граф был очень зол на демона, ведь он приказывал спасти Марию, а не охотиться на неё. Затем в голове мальчика родился план, как уберечь душу несчастной женщины от вечного проклятья и заодно проверить правдивость слов своего темного дворецкого.

Конечно, он рисковал. Однако все же выиграл эту партию, поставив демону мат всего за три хода. Красивая, и абсолютная победа, но почему же тогда он не чувствовал сейчас торжества?

Сиэль тяжело вздохнул и уронил голову на руки. Он убедился, что Себастьяну все же можно доверять, демон не стал лгать Марии о ее душе, но что-то подсказывало мальчику — на кону стоял не только контракт.

«А вдруг Себастьян не простит меня за это и уйдет?» — промелькнула в голове графа страшная мысль, — «И я никогда его больше не увижу…»

Когда Сиэль произносил те слова, он ожидал гнева демона, или возможно усмешки, но никак не печали в карих глазах. И самым ужасным в этой ситуации было то, что юный граф совершенно не знал, что ему теперь делать.

— Господин. — Раздался рядом с мальчиком спокойный голос Себастьяна, граф даже слегка вздрогнул от неожиданности и поднял глаза на своего слугу. Дворецкий выглядел так, как и всегда, ничто не выдавало в нем злобы или обиды только взгляд, словно потух.

Сиэль встал из-за стола и так же, не показывая своих переживаний, холодно произнес:

— Да, Себастьян, я тебя слушаю?

— Я должен сейчас отлучиться, чтоб забрать из ателье готовые платья мадам Марии, — учтиво сообщил демон, — Вернусь как раз к трем. Пожалуйста, будьте готовы к этому времени, если Вы желаете проводить гостью к поезду на Бристоль.

— Я понял, Себастьян, поторопись. Нам нельзя опаздывать. – Все так же холодно ответил Сиэль, хотя на душе мальчика стало гораздо спокойнее.

Как и обещал, Себастьян вернулся к трем часам дня. Все время пока его не было, Сиэль сидел с книгой у камина и думал о том, что произошло за последние двое суток, что он понял, и что стало для него настоящим откровением.

Но, как это ни странно, сделанные выводы обрадовали юного графа и даже подарили надежду. Ведь в глубине души, Сиэль Фантомхайв давно знал, чего он жаждет больше всего в этой жизни и теперь, возможно, тайная мечта мальчика могла стать реальностью. Если только он ни в чем не ошибся…

Мария спустилась со второго этажа вместе с Финни, который нес ее саквояж. Она выглядела очень уставшей и задумчивой, а глаза покраснели от слез. Видеть эту многострадальную женщину в таком состоянии было неприятно, и граф поскорее отвел взгляд.

Себастьян привычно помог своему господину надеть теплое пальто с пелериной и цилиндр, затем подал трость. Все движения дворецкого были четкими и плавными, он ни чем не выдавал раздражения или печали, но Сиэль все равно чувствовал, что Себастьян переживает не лучшие минуты своей вечной жизни.

Закрепив вещи мадам Марии на крыше экипажа, дворецкий легко вспрыгнул на козлы. А сесть в карету графу и его гостье помог Бард.

Уже облокотившись на мягкое сидение, Сиэль успел заметить, как Мария на секунду замешкалась, печально взглянув вверх, мальчик невольно нахмурился, ощутив себя виновником страданий этой наивной дамы. Мерзкое ощущение. А ведь впереди их ожидал еще целый час езды до вокзала.

Финни и Мейлин стояли на крыльце, провожая гостью, причем горничная явно не испытывала большого сожаления по этому поводу, в то время как в глазах юного садовника поблескивали слезы.

— Счастливого вам пути, мадам! – Искренне пожелал Бард, затем закрыл дверцу экипажа и хлопнул по ней рукой, подавая знак Себастьяну.

И вот, наконец, черная карета, запряженная двойкой вороных жеребцов, выехала за ворота особняка.

За окнами, прикрытыми бархатными шторками, мелькали дома, храмы и голые стволы замерзших деревьев. Неприглядный зимний пейзаж не радовал глаз, как и атрибутика грядущего праздника Рождества.

Почти всю дорогу до Паддингтонского вокзала Сиэль просидел молча, погруженный в свои мысли, впрочем, как и его седовласая спутница.

Но когда уже стали слышны характерные гудки паровозов, а в окне замелькали тянущиеся вдаль рельсы, Мария вдруг взглянула в лицо мальчика и произнесла с искренней благодарностью и одновременно печалью:

— Спасибо Вам за все, Милорд. Я никогда не забуду, что Вы для меня сделали.

Минуту Сиэль молчал, мысленно решая, что же ему ответить, а затем проронил всего пару слов, сам не зная зачем:

— Не стоит…