Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1

— Поверь, оно того не стоит, прочные, но совсем воздух не пропускают и движения стесняют. Их только новички носят.

— Гы.

Помимо амуниции, им полагались ещё и крюки на верёвочках, тесак, жидкое топливо в устройстве, похожем на водяной пистолет, только больше. Воспламенять жидкое топливо должен был специальный жезл с шокером на конце. Как рассказывал Луи, раньше им выдавали огнемёты и они так не выкручивались. Но это было давно и работа тогда была в разы опаснее.

— Огонь нужен для того, чтобы кремировать тела на месте. Или сжечь то, что обычными способами не упокоишь.

— А ч-т-о т-а-к-и-е б-ы-в-а-ю-т?

— Угу. Раз в месяц, да появляется некрохимера. Мерзкая тварь, но не очень опасная. И живучая. Обычным зомбарям достаточно размозжить или отрубить голову, чтобы временно вывести их из строя. У некрохимер бывает две головы, а может и три.

— К-а-к ж-е и-х з-а-б-о-р-о-т?

— Облить топливом и поджечь. Они живучие, но неуклюжие. Тело серьёзно деформировано.

Брызгалку Луи взял, а шок-жезл вернул. Для розжига топлива Луи пользовался простыми спичками, которые наловчился метать зажжёнными, словно дротики. Что, собственно, и продемонстрировал, сбив летящего мимо жука. Эликсиры от трупного яда и зомби-чумы принимать Луи не рекомендовал. По технике безопасности, их нужно употребить сразу перед сменой, но за смену может ничего не произойти, а эликсиры долговечные и уже списаны с баланса. По сути, они стали твоим личным имуществом, которое можно перепродать.

— А е-с-л-и у-к-у-с-я-т?

— Если укусят. Это ещё ты должен дать себя укусить, со мной такое давно не случалось. Зомби сильные, но не очень ловкие. Можно принять эликсиры сразу после получения ранения, правда, тогда вероятность того, что ты станешь зомби 20 %. А на чёрном рынке эликсиры можно продать как лекарство. Оно, помимо всего прочего, ещё и неплохой антибиотик.

— В п-о-с-е-л-е-н-и-и д-е-ф-и-ц-и-т л-е-к-а-р-с-т-в?

— Подбирай слова попроще. От твоего произношения из ушей кровь идёт. Хе, слово-то какое нашёл — «дефицит». Ты точно какой-нибудь заколдованный принц, или даже переселённое в тело гоблина сознание. Я слыхал, раньше сильные менделисты такое умели.

Луи пристально уставился на Петра, в ответ на это, гоблин потуже натянул свой капюшон и промолчал.

— Ч-т-о з-н-а-л о с-е-б-е у-ж-е с-к-а-з-а-л.

— Ладно, наш таинственный друг. Рано или поздно расскажешь. А насчёт дефицита, то в поселении нехватка всего — одежды, медикаментов, продовольствия, инструментов, стройматериалов. Если бы не соседство с Рафнией, которая гонит к нам горячий воздух, позволяющий собирать несколько урожаев в год, сдохли бы давно.

Так они добрели до женского общежития. Это было мрачное старое трёхэтажное здание, на котором вырвиглазно смотрелись оранжевые шторы.

— Смотри, мой зеленокожий друг. Это неказистое здание — храм удовольствий.

То, что здание было, мягко говоря, неказистое, было видно издали, больше всего оно напоминало больницу, деньги на ремонт которой своровали. Как-то Пётр себе храм удовольствий по-другому представлял. Не успел Луи договорить, как из окна первого этажа вылетела крепко сложенная зверолюдка. Не особо обращая внимание на Петра и Луи, зверолюдка поднялась, вытряхнула из своей шерсти стекло и поспешила вернуться в здание. Как успел разглядеть Пётр, это была женщина с примесью волка.

— Р-р-р-р? — вопросительно рыкнул Пётр, показывая пальцем в сторону подъезда.

— А может и не храм, — задумчиво повторил Луи. — Похоже, там внутри что-то происходит.

И он даже знал что. Внутри происходила драка. Искать Марту им не пришлось, через минуту, из того же окна вылетели в обнимку уже две зверолюдки. Марта и уже виденная ими волкоженщина.

Они вцепились друг в друга, царапались, кусались и драли друг из друга шерсть. Похоже, звериное начало взяло в них верх, и они дрались совсем как звери. Сразу же из подъезда повалили жильцы: сначала собакообразные женщины всех пород и разной степени мутаций, следом — высыпали волчицы, а под конец — вышли кошко-девушки. Последние были намного миниатюрнее первых двух групп и чувствовали себя крайне неуверенно в толпе болеющих каждый за своего.

Собачьи с волчьими свистели и кричали, а кошачьи робко просили прекратить это безобразие, на них никто не обращал внимание. Луи воспользовался моментом, затесавшись к кошкам, потолкаться и под шумок пощупать девушек за мягкое. Похоже, происходящая драка его ничуть не интересовала.

Петр оказался в толчее, для высокорослых зверолюдок его рост варьировался в районе живота. Его не замечали, и для того, чтобы перемещаться, ему пришлось проталкиваться.