Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1

— Странно, я не могу проникнуть в твой разум. Он защищён. Я не буду тебя убивать, — хватка ослабла и Умка наконец вздохнула полной грудью, — встань.

Раньше чем Умка попыталась встать, щупальце потянуло её вверх, словно удавка висельника.

— Давно я не встречал того, кто мог бы сопротивляться моему внушению. Да, пожалуй ты будешь гостем в моём доме. Я уже стар, а собеседников, с которыми я могу поговорить на равных не осталось. Дошло до того, что уже начал говорить сам с собой, — тут собеседник то ли закашлял, то ли засмеялся, — да, ты подойдёшь. И потом ты будешь радовать мой взгляд.

Большое щупальце распалось, но взамен на Умку набросились сотни других, за пару минут они полностью оплели её тело, подобно одежде или второй коже. Щупалец вокруг заметно поубавилось, почти все ушли на то, чтобы контролировать движения Умки. Ещё парочка щупалец присосались к мальчику и девочке, что как зачарованные шли за чёрной аурой. На выходе со двора их ждала улыбающаяся Барбара.

— Как скоро придут родители детей?

— Они уже пришли, просто просили посидеть с ребёнком ещё часок.

— Где они живут?

— Первый подъезд, квартира семь.

— Кто эта эльфийка?

— Это Умка, просто слабоумная дурочка, она совершенно безвредна.

— Почему она здесь?

— Моя подруга Луиза попросила за ней присмотреть.

— Она скоро вернётся?

— Минут через тридцать.

— Что ж, придётся подождать. А пока займёмся свидетелями.

Чёрная аура снова уставилась глаза в глаза Барбаре.

— Ты никогда меня не видела, этих детей никогда не существовало, эльфийку к тебе никогда не приводили, забудь о всём перечисленном.

Барбара не ответила, она продолжала стоять, ни на что не реагируя словно статуя. Но Умка видела, как у зверолюдки в ауре, там, где голова, образуются тёмно-фиолетовые шарики.

— Ну что, теперь к родителям, — бодро крякнул старческий голос.

— Помогите… — простонала Умка, предчувствуя большую беду.

Глава 6 "Быт"

Пётр аккуратно крался по разрушенной кладке. Он ещё не видел своего противника, но уже слышал и чувствовал источаемые им миазмы. Запахи разложения повсюду преследовали нежить. Твари всё время гниют и никак не могут сгнить, и постоянно при этом воняют. До твари оставалось ещё метров десять, если судить по тому, как аппетитно она хрустит чьими-то рёбрами. Гоблин не хотел рисковать, поэтому собирался ударить со спины.

«Правильно, тварь, жуй, не отвлекайся», — подумал Пётр.

Ох, если бы не вонь, он бы сейчас сам с удовольствием пожевал.

Поднявшись на небольшую груду каменных обломков, он увидел чей-то облезающий зад. Увиденное его не обрадовало. Это был уже старый собачий зомби, отъевшийся, матёрый и готовый к новой ступени развития. И как его гоблины на своей территории не прибили.

«Только бы не вурдалак, только бы не вурдалак», — взмолился Пётр.

За две недели это была первая ходячая нежить, которую они встретили. Предварительно наслушавшись баек про ходячих зомбаков и жестоких гоблинов, которые сначала насилуют, потом убивают или, наоборот, убивают, потом насилуют. Пётр представлял себе работу чистильщика чем-то очень опасным, вроде солдат удачи. На деле эта работа больше походила на работу дворника, да, риск нарваться на гоблина или зомби есть, но с тем же успехом можно было в его родном мире попасть под машину. Марта с Луи рассказывали, что это у них ещё очень тревожный участок — раз в неделю на гоблина или зомби нарвёшься.

— Но у периметра есть такие участки, где не видели этих тварей годами, — наставляла его уму-разуму Марта.

— А о-г-о-р-о-д-н-и-к-и?

— Что огородники?

— П-р-о-п-а-д-а-ю-т.

— Люди мрут и пропадают даже внутри периметра средь бела дня. Тут несколько лет назад управа поглядела статистику и выяснилось, что в пьяных драках поселение теряет людей больше, чем от набегов гоблинов. Ну и ввели сухой закон.

— П-о-м-о-г-л-о?

— Нет. Люди стали пить и травиться всем, что горит, — это Петру было знакомо: сухой закон в 1985 привёл примерно к таким же последствиям.

Небольшой камушек хрустнул под ногой Петра. Зомби-пёс тут же оторвался от процесса насыщения и резко обернулся на потревоживший его звук. Пётр тут же спрятался, костеря себя на всех известных ему языках, от напряжения он затаил дыхание. Тварь послушала тишину, вдохнула воздух и продолжила пожирать свою жертву.

«Проклятье, это вурдалак».

Такой развитой нежити тут не встречали уже очень давно. Некро-существа подобны живым: они тоже растут и развиваются, только развитие у них своё. Отъевшийся зомбарь может со временем стать вурдалаком — быстрой и чувствительной тварью, андедо — очень сильным зомби с прочной шкурой, или мёртвой химерой, — бывает такое, что несколько зомби при странных обстоятельствах сливаются в одну и тогда получается глупая и медлительная, но очень живучая тварь, такую можно только сжечь.

«И чёрт меня потянул выпендриться? Развели как деревенского дурака на три кулака».