Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1

Катя переоделась, сняла свои перчатки, одела его майку, Пётр был широк в плечах, и майка в целом показалась даже велика, так что её даже пришлось подвязать верёвочкой, но шорты сидели на ней впритык. У вампирши были круглые бёдра и широкий зад, и хоть плотной фигурой она не обладала, но по сравнению с жилистым телом Петра в разы превосходила его в объёмах. Шорты на ней смотрелась так, будто взрослый человек напялил детскую вещь.

«Хана шортам», — с тоской подумал Пётр.

Правда, тосковать и глядеть на обтягиваемые тканью формы долго не получилось.

Они поужинали, при этом вампирша опять начала хихикать над гоблином. На вопрос «в чём дело?» она объяснила своё веселье тем, что гоблин с ножом и вилкой слишком необычное зрелище, чтобы оставаться к нему равнодушным. Пётр нахмурился от такого заявления, а по завершению трапезы протёр свои губы платком, чем вызвал новый взрыв веселья у вампирши.

После ужина Пётр положил грязную посуду в тазик с водой, который у него был и за раковину, и за ванну. Потом помоет, а так жир не присохнет к посуде. Бросил на пол недалеко от постели запасной матрас и быстро постелил себе там, выключил свет, накрыв шар со светлячками колпаком. Сон не шёл, гоблин поворочался с боку на бок и понял, что сразу заснуть не получится, волнение за судьбу эльфийки не даст.

— Петь, ты не спишь? — спросила в полной темноте вампирша.

— Н-е-т, и т-ы?

— Вампиры не люди, нам достаточно одного дня в неделю. А по ночам вообще у нас фаза активности.

— В-е-з-ё-т. К-а-к т-ы п-о-п-а-л-а с-ю-д-а?

— Да по жадности. Хотела заработать на норковую шубу, согласилась на полугодовую подработку по профилю. Надо было-то всего-лишь вести бухгалтерию ковена некромантов, они люди в общем-то приличные и воспитанные, проблем быть не должно было. Но в результате застряла здесь на семнадцать лет, да ещё и от сил отрезали.

Вампирша в темноте постучала пальцем по медальону.

— А с-к-о-л-ь-к-о т-е-б-е?

— Девяносто девять, скоро юбилей.

От такого заявления гоблин чуть не ахнул. Он знал, что вампиры если и стареют, то значительно медленнее, чем люди, но по поведению Пётр дал бы вампирше лет двадцать пять, тридцать, по внешности она выглядела так, будто едва двадцать исполнилось. А оказывается она даже старше чем он.

— Петь, можно вопрос?

— В-а-л-я-й.

— Почему ты избегал близости с Умкой?

— Н-е х-о-т-е-л п-о-ль-з-о-в-а-ть-с-я е-ё н-е-д-у-г-о-м.

— Глупо, ей хотелось, тебя тоже, зачем отказывать вам обоим в удовольствии?

— Я я-д-о-в-и-т-ы-й з-в-е-р-ь.

Пётр услышал какой-то усталый вздох и почувствовал, как к нему под одеяло лезет и прижимается голое женское тело.

— Ч-т-о т-ы? Н-е-ль-з-я, о-п-а-с-н-о.

— Ой, замолчи. У меня семнадцать лет мужика не было, сама разберусь, что можно, что нельзя.

Глава 7 "Муха в паутине"

— А-а-а-а, — визжала от страха Умка, когда кончики когтей касались её кожи.

— Р-р-р-р, — отвечали гоблины, облепившие её клетку, стараясь дотянуться до вожделенной плоти.

Сегодня «паук» травил её гоблинами. В первый же день он приказал раздеть её догола и посадить в клетку. Её похитителю прислуживали гоблины. Считалось, что с этими злобными карликами, помешанными на похоти и жестокости, просто невозможно договориться. Но её похититель нашёл с ними общий язык. При старом немощном человеке, обладателе чёрной ауры, всегда присутствовала другая аура: здорового жирного гоблина. Задача у толстяка была простая: бить плетью тех, на кого укажет его господин. Старик, конечно, мог и сам наказать непослушных гоблинов, протянуть к ним одно из своих щупалец и взять под контроль, заставить приблизиться и своим свечением из глаз полностью подчинить. И тогда он мог приказать гоблинам всё, что угодно, вплоть до самоликвидации. Но Умка видела, как истаивает аура старика, он уже был на пределе и доживал свои последние годы. Использование ментальных способностей потребляло много сил, за могущество он платил уже жизненной энергией, в зависимости от уровня воздействия он сокращал себе жизнь на дни, недели, месяцы. Поэтому «Паук», как себе представляла в голове чёрную ауру Умка, использовал жирного гоблина, экономил силы. Толстяк, кстати, был нейтрально настроен к Умке, обычная его аура — жёлтая, то есть равнодушие, — редкость для гоблинов, чаще всего у них красные или оранжевые ауры. Что не мешало толстяку исполнять свои обязанности, в первый же день её раздели и обливали холодной водой.

С Умкой вытворяли вещи и гораздо более страшные, последние благополучные недели её расслабили, но сейчас она быстро вспоминала забытые навыки. Потом её посадили в железную клетку, одежду, кстати, не вернули. Тут можно было стоять в полный рост и даже делать несколько шагов, но спать приходилось скрючившись. На полу были высушенные растения и какие-то лоскуты тряпок — всё это создавало прослойку между железным дном и телом эльфийки. В прослойке водились насекомые, но это хорошо, дополнительный белок Умке не повредит, и лучше уж хоть какая-то прослойка, чем голое железо, на котором к утру будешь больной и ослабевшей. Железо выпивает всё тепло из тела и убивает.