Самый желанный герцог

Софи была на нескольких балах в этом сезоне, хотя и никогда не танцевала. Раньше она считала собрание светлых платьев и темных сюртуков прелестной картинкой, мягко освещаемой изящными канделябрами, отливающими хрусталем — все выглядело очень цивилизованным и сдержанным.

Это было ничем в сравнении с разгулом роскоши и излишества, выпущенным на свободу нестрогими правилами маскарада.

Лемонтёр предупреждал ее: «В костюме добродетельная женщина может стать шлюхой, а шлюха — превратиться в принцессу».

Казалось, словно сегодня вечером здесь собралось большое количество добродетельных женщин. Лифы были более облегающими, вырезы — ниже, лодыжки — затянутые в чулки, такие тонкие, что их едва было видно — кокетливо мелькали под юбками, которые скорее влажно прилипали к округлостям, чем скрывали их.

Волна жара затопила лицо Софи, пока она стояла в тени за дверями возле входа. Переливающийся блеск и задыхающийся разгул уже бушевали в полную силу. Как она может произвести какое-то впечатление в этой комнате, полной роскоши и движения?

Затем Софи вспомнила, что она не должна была видеть ничего из этого. Отвернувшись в сторону, она сняла очки с носа и надела маску. Затем, сделав вдох, она заставила свои ноги двигаться вперед. Одни шаг, потом другой. Девушка мечтала о скрывающем ее фигуру плаще, который она отдала лакею. Она скорее предпочла бы оказаться в экипаже лорда Брукхейвена, который она невольно позаимствовала, быстро уносясь прочь отсюда.

Ты просила об этом. Если быть совершенно точной, то ты умоляла об этом.

Припомнив этот факт, Софи ощутила, как ее сердце стало стучать чуть тише, чем у убегающей лани. Это не то событие, на которое ее заставили прийти — она заставила все это случиться по своей собственной воле.

Новое ощущение власти и нацеленности вселилось в нее. Она здесь не для того, чтобы стесняться, прятаться и продолжать играть роль некрасивой Палки Софи.

Она приехала сюда сегодня, чтобы стать Софией.

Девушка медленно подняла правую руку и точным движением запястья одним грациозным движением открыла веер. Вот так.

Таинственная улыбка появилась на ее губах. София прибыла.

Высоко подняв подбородок, с дрожащим животом, искусно расправив шаль на своих обнаженных плечах Софи проскользила вниз по лестнице в бальный зал. Если бы кто-то спросил о Тессе, то она ответила бы, что та весьма удобно вышла подышать свежим воздухом.

Следуя инструкциям Лемонтёра, Софи избегала мебели, колонн и пальм в горшках. В конце концов, невозможно обо что-то споткнуться, если рядом ничего нет.

Она старалась держаться на открытом пространстве, чтобы все могли видеть ее — слава Небесам, что без очков мир расплывался до незначительных очертаний, так что она не могла видеть ничего, за исключением нескольких лиц, самых близких к ней. На самом деле это скорее успокаивало.

Следуя инструкции, Софи сделала один медленный, бесцельный круг по залу, выражение ее лица передавало самую высшую степень надменной скуки.

Затем она выбрала хорошо освещенное место на публике, чтобы собрать вокруг себя людей. На какой-то момент ее воля поколебалась. Почему кто-то должен заговорить с ней? Ее выбросят на улицу и объявят мошенницей!

Однако у Лемонтёра были влиятельные друзья, как он и обещал. К ней подходили один джентльмен за другим, ведя за собой своих восхитительно одетых леди, чтобы поприветствовать ее так, словно они много лет знают ее. Отважно пытаясь не щуриться, Софи подыгрывала им, приветствуя каждое лицо, которое она запомнила, правильным заученным именем, стараясь подавить дрожь в голосе.

Важные имена, некоторые были такими громкими, что она подозревала, что Лемонтёр дразнит ее. И все же они были здесь — Рирдон, Уиндем, Этеридж, Гринли — список продолжался, каждый мужчина был красивее предыдущего, каждая леди — все более грациозная и очаровательная.

Если бы Софи не знала, что все это лишь спектакль, то на нее произвела бы сильное впечатление ее собственная важность! Высокопоставленные имена очередью прошли перед ней, а затем, мгновениями спустя, вернулись, сопровождаемые нетерпеливыми молодыми аристократами, которые умоляли представить их.

Это была смехотворная ложь, но все прошло так гладко. Софи удивлялась, почему никто не сделал этого много лет назад. Затем ее ошеломила мысль о том, что все люди вокруг нее могут делать то же самое. В самом деле, половина людей в этой комнате, возможно, попала в Общество с помощью обмана!

Конечно же, не было ничего нового в ее связи с именем Брукхейвена, но внезапно представление Софи прозвучало более внушительно.

Итак, ей представляли одного человека за другим, но девушка не особо заботилась о том, чтобы запоминать большинство из них, потому что все они по большей части были глупыми мальчишками. Лемонтёр велел ей не выказывать интереса ни к одному из них, потому что этим она продемонстрирует свою восприимчивость.