Самый желанный герцог

Слишком скоро на горизонте показался грязный вид Лондона. Затем они въехали в сам город. Колеса телег гремели по булыжникам. Крики, веселые и гневные, слышались сквозь грохот мусорных ведер и призывы продавцов. После странной тишины Иденкорта это нападение на ее уши напомнило Софи тот давний день — всего лишь три коротких месяца назад! — когда она прибыла в Лондон с двумя платьями и сундуком украденных… э-э, ненужных книг из Актона.

Как много всего изменилось с тех пор. И она изменилась больше всех. Никогда она не позволит никому снова угнетать ее. Никто никогда даже не попробует! Она станет герцогиней Иденкорт, богатой и влиятельной, с могущественными друзьями и семьей!

Иденкорт будет не единственным, что спасется в этот день.

Слишком быстро они прибыли к Брук-Хаусу.

— Мне жаль даже останавливаться здесь, — сказала она Грэму, — но Фортескью, должно быть, сходит с ума от беспокойства. Я только надеюсь, что он все еще не послал сообщение Дейдре. — А затем нужно было еще решить вопрос с одеждой. Едва ли Софи может выходить замуж в мальчишеских брюках и рубашке!

Она поцеловала Грэма на прощание и побежала в дом. У двери, которую быстро отрыл с видом большого облегчения дворецкий, она обернулась, чтобы еще раз помахать ему.

— Встретимся в Иден-Хаусе!

Затем Софи оказалась внутри, ощущая себя полуголой, когда рядом с ней не было Грэма, уверяя Фортескью, что, конечно же, с ней все в порядке, и нет, ее не ограбили бандиты, что она прекрасно провела время, уехав вместе с его светлостью, и так далее.

Фортескью только кивнул в ответ на это.

— Да, мисс. Я знал, что и он также пропал.

Софи улыбнулась.

— Система передачи информации через камердинеров?

Он приподнял бровь.

— В самом деле, мисс. — Затем на его лице снова появилось обеспокоенное выражение. — Однако когда мне не удалось узнать, где вы находились вчера, то я послал гонца к их сиятельствам, чтобы узнать, не с ними ли вы.

Софи закусила губу. О, Боже. Дейдре и Феба будут так обеспокоены.

— Нам лучше немедленно послать еще нескольких гонцов. Надеюсь на то, что мы сможем перехватить их до того, как они поднимут панику.

Фортескью кивнул.

— Да, мисс.

Время убегало.

— Я должна быстро переодеться, — проговорила девушка, направляясь к лестнице. Затем улыбнулась через плечо. — Я сегодня выхожу замуж. Не пошлешь ли Патрицию наверх?

После этих слов Фортескью превратился в камень.

— Патриция О’Малли больше не состоит на службе в Брук-Хаусе, мисс. Тем не менее, я надеюсь, что вы примете мои поздравления.

Софи с тревогой обернулась.

— С ней все в порядке? Куда она ушла?

Фортескью вздернул подбородок.

— Уверен, что не знаю, мисс. Я пошлю к вам наверх горничную, если вы одобряете это?

Он определенно не был счастлив в сложившейся ситуации, но у Софи не было времени, чтобы разбираться в этом дальше. Хотя после церемонии она намеревалась получить некоторые ответы. В последний раз, когда она видела Фортескью, он был похож на дрожащего, безумно влюбленного слугу с идеальными волосами. Сейчас дворецкий представлял собой чопорного, несгибаемого, как кочерга, мужчину, чьи волосы выглядели так, словно он несколько дней запускал в них руки.

По пути вверх по ступеням она помолилась о том, чтобы с Патрицией было все хорошо, и чтобы Дейдре и Феба не помчались домой спасать свою кузину.

Грэм покинул кабинет епископа с легким сердцем и специальным разрешением в руке. С кольцом его матери, все еще благополучно прячущимся в кармане его жилета, он был в высшей степени подготовленным женихом. Получить разрешение оказалось даже легче, чем он думал.

Герцог рассмеялся про себя, вспоминая о том, что ответила Софи, когда он рассказал ей, куда собирается пойти.

Ее глаза расширились.

— Разве для этого не требуется огромная взятка?

— Для других людей — возможно. — Он усмехнулся. — Для меня — всего лишь небольшой шантаж. Его милость временами посещает некую девицу во «Дворце Удовольствий» мадам Блайт — а мне иногда приходилось играть в карты с довольно откровенным тайным любовником этой девицы.

Софи медленно улыбнулась.

— Плохой епископ. Умница Грэм.

Л.С. — которую Грэм испытывал искушение переименовать в «Лошадь Сатаны» — стояла за воротами, угрюмо подчиняясь поводьям, которые держал настороженный молодой служитель.

— Осторожнее, ваша светлость. Она кусается.

Грэм попытался защитить животное.

— Знаешь, на самом деле лошадь просто очень устала.

Молодой человек только с непониманием уставился на него и украдкой потер свой прикрытый одеждой зад.

— Отлично. — Лучше всего было вернуть это создание Сомерсу.

Сомерс вовсе не был доволен.

— Что ты сделал с моей лошадью? — Он обошел вокруг животного, пока они все строем стояли в конюшнях позади дома, где Сомерс снимал комнаты. Лошадь прижала уши и оскалила зубы на своего хозяина, который с тревогой отступил назад и в ужасе уставился на Грэма. — Ты ее бил?