Сан-Феличе. Книга вторая

— Сэр Уильям, рад встретить вас здесь не только потому, что вы послужите — по крайней мере надеюсь на это — переводчиком мне и милорду Нельсону, но и потому, что письмо, которое имела честь направить мне ваша милость, делает причастным к вопросу и вас, и правительство, представляемое вами.

Сэр Уильям поклонился.

— Соблаговолите, ваше преосвященство, сказать милорду Нельсону то, что вам угодно ответить на это письмо, и я почту за честь как можно точнее перевести его милости ответ вашего преосвященства.

— Я отвечу, что если бы милорд прибыл в бухту Неаполя раньше или был бы лучше осведомлен о происшедших здесь событиях, то, вместо того чтобы выразить неодобрение договору о капитуляции, подпис&ч бы его, как я, и вместе со мною.

Сэр Уильям перевел сказанное Нельсону, и тот с улыбкой отрицательно покачал головой.

Это не требовало перевода. Руффо прикусил губу.

— Тем не менее, я продолжаю думать, что милорд Нельсон или ничего не знает, или кто-то подал ему дурной совет. Так или иначе, мне следует просветить его милость в отношении капитуляции.

— Так просветите же нас, господин кардинал. В любом случае это не представит затруднений. Ведь наставление словом и примером входит в ваши обязанности.

— Постараюсь, — отвечал Руффо с тонкой улыбкой, — хотя, к моему сожалению, я говорю с еретиками, а это, сами понимаете, отнимает у меня половину надежды на успех.

Теперь настал черед сэра Уильяма прикусить губу.

— Говорите, мы вас слушаем, — произнес он. Кардинал заговорил по-французски — впрочем, и до сих пор разговор шел только на этом языке, — и начал излагать события 13 и 14 июня. Он рассказал о страшном сражении со Скипани, о том, как оборонялись аббат Тоскано и его калабрийцы, которые предпочли погибнуть, но не сдались. С поразительной точностью пересказал он события день за днем, начиная с 14 июня и вплоть до смертоносной вылазки в ночь с 18-го на 19-е, когда республиканцы заклепали пушки, расположенные у Виллы, уничтожили до последнего человека албанский батальон, завалив трупами улицу Толедо, а сами потеряли лишь какую-то дюжину человек. Он дошел до того момента, когда понял, что необходимо сделать передышку и подписать перемирие, потому что вторичное поражение привело бы санфедистов к полному разброду, а они, надобно признаться, и без того скорее грабители, чем солдаты, умеющие сохранять боевой дух как при удаче, так и при неудаче. Кардинал добавил, что он узнал от самого короля о пребывании в Средиземном море франко-испанского флота и опасался, как бы этот флот не направился к Неаполю, поставив, таким образом, под сомнение все их дело. Ввиду этой угрозы он и поторопился заключить перемирие, ибо желал заполучить форты в свои руки и держать их в боевой готовности для обороны порта. Наконец, прибавил кардинал, завершая свою речь, договор о капитуляции был заключен честно и добровольно с обеих сторон, поэтому следует свято чтить его, а действовать иным путем значило бы нарушить международное право.

Сэр Уильям перевел Нельсону эту длинную речь в защиту нерушимости договоров, но когда он дошел до опасений кардинала увидеть на рейде Неаполя французский флот, Нельсон прервал переводчика голосом, дрогнувшим от оскорбленной гордости:

— Разве господину кардиналу не было известно, что я здесь? Или он полагал, что я позволю французскому флоту захватить Неаполь?

Лорд Гамильтон приготовился перевести слова английского адмирала, но кардинал слушал так внимательно, что, прежде чем посол успел раскрыть рот, Руффо живо возразил:

— Позволили же ваша милость французскому флоту захватить Мальту! Значит, такое могло повториться.

Теперь уже Нельсон начал кусать себе губы; Эмма Лайонна оставалась неподвижной и немой, как мраморная статуя; она уронила свой веер и лежала, опершись на локоть, словно копия Гермафродита Фарнезского. Кардинал взглянул на нее, и ему показалось, что за этой бесстрастной маской прячется гневное лицо королевы.

— Я жду ответа его милости, — холодно сказал кардинал. — Вопрос — это не ответ.

— Я отвечу вместо милорда Нельсона, — отчеканил сэр Уильям. — Короли не заключают договоров с мятежными подданными.

— Может быть, короли не заключают договоров с мятежными подданными, — возразил Руффо, — но если уж мятежные подданные заключили договор со своими королями, долг последних уважать этот договор.

Сэр Уильям перевел этот ответ Нельсону.

— Возможно, это изречение истинно для господина кардинала Руффо, — ответил английский адмирал, — но оно наверняка не является таковым для королевы Каролины. И если господин кардинал, вопреки нашему утверждению, в этом сомневается, можете показать ему клочки договора, разорванного рукою королевы, клочки, подобранные леди Гамильтон на полу в спальне ее величества и доставленные ею на борт «Громоносного». Мне неизвестно, какие распоряжения были даны вашему преосвященству в качестве главного наместника, но вот какие получил я (тут он указал на клочки договора) в качестве адмирала, командующего флотом.